Цифра недели: 20 000

Численность митингующих в Москве - показатель весьма условный: когда либералы собираются где-нибудь на Болотной, то говорят, что надо полицейские данные умножать на десять; как соотносятся полицейские данные с теми, что приводят сторонники «Русского марша», я, к сожалению, понять не смог; да и не важно это.

Возьмем - для простоты - максимальные значения, которыми оперируют комментаторы, дружески настроенные к «Русскому маршу»; тогда динамика получается такая: в 2009 г. - 7000 участников, в 2010 г. - 15 000, в 2011 г. - не более 25 000, в прошлом году - не более 30 000, в нынешнем - не менее 20 000. Да, на всякий случай: речь идет только о Москве, регионы никак не учтены.

При всей - еще раз подчеркну - условности этих показателей можно предположить, что русская маршевая активность пошла слегка на спад. Разумеется, можно списать этот спад на погодные условия - все-таки был неприятный дождь; но что же это за убеждения такие, которые боятся дождя? Да и странно было бы ожидать от 4 ноября какой-то особенно прекрасной погоды в московском-то климате.

Заметим: число участников «Русского марша» несколько сократилось непосредственно после очень громкой трагедии с предположительно национальной составляющей - убийства москвича Егора Щербакова человеком кавказской внешности; по делу этому арестован азербайджанец; и последовавшими за этой трагедией, во-первых, событиями вокруг овощной базы в Бирюлеве Западном, а во-вторых, массовыми законодательными и общественными инициативами, направленными так или иначе на регулирование ситуации с нерусскими приезжими в русские земли.

Казалось бы: проблема приобрела необыкновенную остроту, средства массовой информации буквально любой направленности и всякие разные интернет-площадки обсуждают, что делать с мигрантами из Средней Азии и что - с российскими гражданами нерусских национальностей; а на «Русский марш» выходит не миллион и не сто тыщ разгневанных человек, а гораздо меньше.

Объяснений этому может быть, наверное, много, мне видится два. Первое: все те эмоции, которые обычно приберегаются для русского марширования, выплеснулись - тем или иным способом - в западнобирюлевском конфликте. Второе: западнобирюлевский конфликт раздут искусственно, а вообще-то националистические выступления теряют популярность - и скорее не по причине разочарования в идее как таковой, а в методе утверждения этой самой идеи.

Иными словами, как ни трактуй убыток численности «Русского марша», будет плохо. Выглядит так, что не только либеральные, но теперь и патриотические (национально окрашенные) хождения доказали самим же их участникам, что смысла в таких мероприятиях нету. Сомневаться в том, что сами по себе национально окрашенные настроения никуда не делись, не приходится - см. хотя бы свежий опрос «Левада-центра», в котором элементы, скажем мягко, недоверия к инонациональным приезжим демонстрирует три четверти выборки.

Хотелось бы ошибаться, но, кажется, пар ищет себе иного выхода, нежели русские марши.

Страшно.