Второй мир: Россия добьется своих целей на Украине

Новый украинский политический кризис вызвал к жизни очередную волну рассуждений об иррациональной российской внешней политике, замешенной на имперских комплексах, исторических мифах, авторитарном характере российского режима и личности Владимира Путина. Продолжающиеся из года в год, эти рассуждения уводят нас от сути происходящего. На самом деле внешняя политика России на постсоветском пространстве и в Восточной Европе совершенно прагматична и фактически жестко предопределена географическими и экономическими факторами. Она отличается исторической преемственностью, но при этом вполне свободна от того, что называют «имперским наследием».

Россия, начиная с раннего периода своего становления в качестве единого государства, занимала в мировой экономике одно и то же место - место поставщика сырья на рынок Западной Европы. Невыгодное географическое положение России означало, что приоритетом русской политики является обеспечение надежных путей экспорта российского сырья на Запад. Кровавые войны, которые вела Россия в XVI-XVIII вв., были подчинены задачам выхода к Балтике и Черному морю, а контроль над черноморскими проливами был сверхцелью Российской империи вплоть до революции. Северный и Южный потоки, а также борьба за контроль над транзитом газа в Европу по континентальным трубопроводам в Белоруссии и на Украине, борьба за порты и железные дороги - продолжение той же политики в наше время.

Россия - страна без легко защищаемых природных границ. Традиционным направлением ее политики является окружение себя системой буферных государств, связанных с Россией военно-политическими обязательствами. Создание зоны безопасности - еще один важный аспект российской политики в ближнем зарубежье. Игнорирование этих важных интересов России, например сближение или вступление в НАТО, рассматривается Москвой как проявление враждебности и влечет за собой возмездие с применением тех инструментов, которые доступны или целесообразны в текущий момент. Страны Балтии и Грузия имели возможность в разной степени ощутить это на себе.

Наконец, по итогам позднего советского периода и шока 1990-х гг. у российского общества и российской политической элиты развился сильнейший комплекс жертвы. Теперь любые проявления уступчивости во внешнеэкономических отношениях вызывают ярость. Правительство проклинают даже за списание заведомо безнадежных советских оружейных кредитов арабским странам в обмен на заключение новых миллиардных контрактов.

Сегодняшняя Россия является крайне неуступчивым экономическим переговорщиком, готовым без колебаний прибегать к жесткому давлению для отстаивания своих позиций. Было бы ошибкой считать, что Россия придерживается подобного наступательного стиля только в отношениях со своими бывшими провинциями вроде Украины. Торговые переговоры даже с очень крупными странами, например с Китаем, очень часто бывают изматывающими и конфронтационными.

В современной России сама идея об экономических уступках на почве «дружбы» или «исторических связей» является непонятной и глубоко чуждой и народу, и политическому руководству. Знаменитая фраза императора Александра III - «У России нет друзей, а есть только два верных союзника - ее армия и флот» - относится к числу наиболее широко цитируемых. Довольно странно упрекать нынешнее российское руководство в том, что у него «нет друзей в мире». России не нужны друзья, она просто не мыслит такими категориями. России нужны выгодные сделки.

Партнеры России в ближнем зарубежье делятся на две неравные группы. К первой группе относятся относительно богатые сырьевые страны вроде Казахстана и Азербайджана, способные платить по своим счетам. Ко второй - страны, не способные платить за российское сырье полную цену или зависящие от льгот, преференций и помощи со стороны России, например Украина, Белоруссия, Армения, Киргизия. Отношения России со странами первой группы могут быть очень близкими (Казахстан) или, наоборот, прохладными (Азербайджан). Но, имея с ними дело, Россия в любом случае воздерживается от жесткой риторики и стремится к компромиссу.

Страны второй группы, с точки зрения Москвы, обязаны расплачиваться с Россией за свои долги передачей под российский контроль привлекательных активов, важной инфраструктуры, торговыми преференциями либо конкретными военно-политическими уступками. Выдвижение кредитором политических требований всегда провоцирует ненависть (вспомним Германию и Грецию). Но Россия и не стремится завоевывать чью-то любовь.

Одни страны второй группы подчиняются российским требованиям, например Армения, передавшая под русский контроль все стратегические монополии и имеющая на своей территории российскую военную базу. Другие пытаются долго и упорно сопротивляться, но постепенно сдают позиции (например, Белоруссия). Третьи пытаются обманывать Россию, и Москва ждет первой возможности сполна им отплатить.

Украина занимает особое место среди стран второй группы. С одной стороны, это крупная олигархическая экономика, похожая на Россию 1990-х. Украинский бизнес и украинская элита существуют в той же экологической нише, что и их российские коллеги, но из-за меньших масштабов и бедности страны они слабее. Независимость Украины от России - единственное, что спасает мелких украинских хищников от пожирания такими же злобными, но более крупными русскими хищниками.

В отличие от России украинская деловая и политическая элита так и не смогла договориться об общих правилах поведения и построить устойчивую систему управления страной. Украинская элита вполне едина в своем негативном отношении к русскому влиянию, но общий провал украинского государственного строительства не позволяет ограничить возможности России по воздействию на ситуацию. Порой, как мы наблюдаем сейчас, слабость украинской центральной власти не помогает, а мешает российской политике. Успешно оказав давление на президента Виктора Януковича, Россия столкнулась с общей негативной реакцией крупного бизнеса и политического класса Украины на свои требования, и исход борьбы остается неясным.

В целом особенности украинской ситуации превращают Украину в постоянное поле боя между Россией и альтернативными ей центрами силы, на которые пытается опереться нынешнее украинское государство. Опыт показывает, что медленно, с существенными потерями Россия все же добивается своих целей на Украине в таких вопросах, как военное присутствие или цены на газ. Нынешняя украинская дестабилизация может помешать достижению целей российской политики в краткосрочной перспективе. Но в долгосрочной перспективе дезорганизация государственного аппарата и политическая нестабильность лишь ослабят способность Украины к сопротивлению.

Во всяком случае, нынешняя российская политика не является имперской. Империи, такие как СССР, инвестировали в расширение сферы своего влияния. Россия рассматривает все имеющиеся у нее инструменты влияния как средство получения практических, порой весьма краткосрочных результатов.