«Святой - это грешник, который старается»

За шесть десятилетий политической жизни Нельсон Мандела не раз менял свои взгляды. Одно время он был сторонником непротивления по Индире Ганди. Затем пришел к выводу, что забастовки и протесты бесполезны, и стал ратовать за саботаж и терроризм. Он был поборником национализации рудников, но, поняв, что лишит тем самым экономику необходимых инвестиций, пошел на попятную. Он мог выглядеть классическим аристократом, фанатичным лидером революции, политиком мирового масштаба - и своим парнем, жестикулирующим, как его предки на деревенском собрании, пишет FT.

Бескровный террор

Будущий лидер ЮАР родился 18 июля 1918 г. в деревушке около Умтаты, бывшей столицы автономного региона народности банту Транскей. Ему дали имя Ролилахла. Сестра Манделы Номабандла рассказывала автору его биографии Фатиме Меер: «Прадедом нашего отца был король Нгубенгкука <...> Он правил народом Темба во время, когда они принадлежали сами себе и были свободны (умер в 1832 г. - «Ведомости»). Наш отец был главой деревни, но был смещен с должности [британскими властями] за неподчинение. Он ездил на лошади и имел достаточно скота, чтобы взять четырех жен <...> Он жил в трех рондавелях (традиционный круглый дом), где не было мебели - европейской мебели. Мы спали на циновках, без подушки, подкладывая локоть под голову. Плитой была дырка в земле, накрытая решеткой. Мать рассказывала, что порой мы не могли купить маиса, чтобы поесть».

Мандела стал первым ребенком в семье, который пошел в школу. Там учительница по традиции давала всем детям английские имена - почему она переименовала его именно в Нельсона, сам Мандела так и не узнал. Позже он учился в единственном доступном для чернокожих Университете Форт-Хэр, но ввязался в борьбу студентов с руководством вуза и в итоге ушел из университета. Мандела переехал в Йоханнесбург, в конце концов устроился там на стажировку клерком в юридическую фирму и увлекся политической борьбой. В 1944 г. он вступил в Африканский национальный конгресс (АНК) и помогал создавать Молодежную лигу при этой партии.

В начале своей политической карьеры Мандела с подозрением относился к коммунистам. Он опасался, что они подомнут под себя освободительное движение чернокожих, и даже задумывался над исключением коммунистов из АНК. Как-то, признавался Мандела в мемуарах, он даже ворвался во время митинга на сцену, круша коммунистическую символику, и вырвал у оратора микрофон. Позже он рассматривал коммунистов ЮАР как важнейших союзников и расхваливал социалистический путь развития. Но все равно в отличие от многих лидеров АНК упорно дистанцировался от марксистской идеологии. «Я верю, что нас освободит чистый африканский национализм, а не марксизм или мультикультурализм», - писал он.

В те годы Мандела проповедовал политику непротивления. Но после расстрела демонстрации в Шарпевиле, где 21 марта 1960 г. были убиты 69 человек, в том числе женщины и дети, Мандела отказался от этой идеи и призвал своих сторонников к уничтожению «символов апартеида» - таких как паспортные столы и военные объекты. Главным условием этих атак он всегда ставил отсутствие человеческих жертв. «Мы нацелены только на здания и имущество», - объяснял он позднее депутату Европарламента лорду Николасу Бетелу, посетившему его в тюрьме.

СССР в отличие от многих считавшихся тогда демократическими стран поддерживал вооруженную борьбу АНК, поэтому Мандела к Союзу относился очень хорошо, говорит замдиректора Института Африки РАН по научной работе, доктор экономических наук Леонид Фитуни. Демократические страны, напротив, считали АНК террористической организацией, боровшейся с поддерживаемым ими режимом апартеида, Манделу, из-за того что он долгое время находился в заключении, эта критика касалась в меньшей степени, однако его все же критиковали как главу АНК, продолжает Фитуни: «Когда в СССР к власти пришел Горбачев, отношение к АНК в Союзе изменилось, новый лидер начал шарахаться от всех национально-освободительных движений и не захотел встречаться с Манделой и руководством АНК, хотя такая возможность обсуждалась».

«Большой ошибкой было держать нас вместе»

Мандела координировал террористические ячейки АНК, скрываясь в подполье и притворяясь то поваром, то шофером, то садовником. В 1962 г. его все-таки арестовали. Вместо оправданий он в четырехчасовой речи обличил ужасы режима апартеида и был приговорен к пяти годам тюрьмы. К несчастью для Манделы, во время одного из полицейских рейдов на ферме в пригороде Йоханнесбурга были найдены планы партизанской войны в ЮАР и доказательства организации членами АНК 250 терактов. Семи лидерам АНК, в том числе и Манделе, были предъявлены обвинения в деятельности, подрывающей устои государства.

Во время процесса Ривонии (по названию местечка около Йоханнесбурга) Мандела произнес еще одну речь, которую часто называют его политическим манифестом. Он не признал обвинения в государственной измене. Ответом на насилие со стороны правительства непременно становится насилие со стороны народа, объяснял Мандела. Если из-за диверсий иностранные компании откажутся от инвестиций в ЮАР, экономика и позиции Национальной партии ослабнут и станет возможно сбросить ее власть. «Всю свою жизнь я посвятил борьбе за африканский народ. Я боролся как против господства белых, так и против доминирования черных. Я чтил идеал демократического и свободного общества, где все живут в гармонии и обладают равными правами. Это идеал, ради которого я живу и которого надеюсь добиться. Но если будет нужно, ради этого идеала я готов пойти на смерть», - подвел итог Мандела. Он был приговорен к пожизненному заключению.

Манделе было тогда 46. На свободу он вышел только через 27 лет, из которых 18 провел в тюрьме строгого режима на о. Роббен. «Крайне трудно, если не невозможно, сопротивляться в одиночку, - рассказывал он об уроках тюрьмы в автобиографии. - Самой большой ошибкой властей было держать нас вместе, наша решимость только росла». Мандела не раз иронично благодарил тюремное заключение за то, что оно сплотило лидеров оппозиции, дав им вдоволь времени для обсуждения противоречий и выработки совместной позиции. Сам Мандела добровольно выучил язык буров, африкаанс, - в том числе и для того, чтобы очаровать охранников и получить послабления в режиме. Как пишет FT, умение располагать к себе - первое качество хорошего политика, но Мандела в этой области был гением. Его теплота и расположение казались совершенно искренними, улыбка была улыбкой человека, воспринимавшего каждый день как подарок.

Условия на о. Роббен были тяжелыми. Чернокожие заключенные считались низшей кастой. «Мы должны были работать каждый день в известковом карьере с 7 часов утра до 4 часов дня с часовым перерывом. Из одежды разрешались только шорты, сандалии (без носков и белья) и ситцевые робы», - рассказывал Мандела в 1985 г. лорду Бетелу, посетившему его в тюрьме. Мандела организовал несколько голодовок против условий работы, координируя деятельность заключенных с помощью сообщений, написанных на обратной стороне сидений унитаза, мисок для еды и т. д. Одним из требований, например, было позволить носить длинные брюки.

Власти ЮАР искали способа избавиться от международных санкций и внутренней напряженности в обществе. Ради этого они даже пошли на переговоры с лидерами оппозиции, которых сами же и арестовали. Пять лет подряд Мандела встречался с разными высокопоставленными чиновниками, в конце концов начав переговоры с президентом ЮАР Фредериком де Клерком. Однопартийцев из АНК в известность об этом он не ставил. «Бывают ситуации, когда лидер должен идти немного впереди всех, прокладывая новое направление», - считал он.

«Времени потрачено немного, зато сделан шаг к объединению»

В 1990 г., когда в СССР полным ходом шла перестройка, де Клерк решился провести изменения в ЮАР. Он снял запрет на оппозиционные партии и объявил амнистию политзаключенным. Мандела тоже был освобожден - это событие транслировалось ведущими телеканалами мира - и официально возглавил АНК. Он вспоминал дни после выхода на свободу: «Я знаю, что от меня ждали ненависти к белым, но ее не было. В тюрьме ненависть к белым превратилась в ненависть к системе».

Де Клерку удалось договориться с рядом оппозиционных лидеров, в том числе с Манделой, о создании новой конституции и формировании переходного правительства. Но мирного диалога не получилось. Сторонники партии «Инката», представляющей в основном народность зулу, и ряд других политических сил выступили против договоров с правительством. В стране начались стычки сторонников разных партий между собой и с правительством. Четыре года переговоры и вспышки насилия в стране то замирали, то возобновлялись. Наконец 27 апреля 1994 г. прошли первые в ЮАР всеобщие выборы, на которых 62% в парламенте получила АНК, а следовательно, Мандела стал президентом. Заслуга Манделы в том, что он остался над схваткой и нашел способ примирить народ страны, разделенный этническими, расовыми, религиозными различиями. Он был сторонником независимости судов, СМИ и гражданских институтов настолько, что, даже когда оставшиеся на своих местах со времен апартеида белые судьи выносили приговоры в пользу сторонников апартеида, Мандела не вмешивался, признает FT.

Мандела был не похож ни на одного африканского президента из тех, с которыми встречался руководитель африканской программы Chatham House Алекс Вайнс: «У него было чувство юмора, к нему можно было обратиться, у него было острое чувство социальной справедливости. Помню, как наблюдал за ним, когда он председательствовал на саммите неприсоединения в Дурбане в сентябре 1998 г., - в середине долгой и скучной речи президента Мадагаскара он просто устроил ему разнос. Он мог это сделать, его репутация ставила его выше любого другого африканского лидера». А коллега Вайнса по Chatham House Нокс Читийо, который дважды встречался с Манделой, вспоминает, как был поражен «его сильным рукопожатием, его живостью и исключительным чувством собственного достоинства, которое он нес и которое передавал другим». С одной стороны, Мандела был ярым защитником протокола. В бундестаге он пенял депутатам за отсутствие галстуков и требовал от членов АНК и министров безукоризненной пунктуальности. С другой - именно он произвел революцию в мужском костюме со своими свободными рубашками «а-ля Мандиба», терпеть не мог официоза и помпезности и обожал поддразнивать. Например, в разговоре с королевой Британии обратился к ней запросто - «Елизавета», приводит пример FT.

Мандела очень не любил, когда о его личной жизни становилось известно посторонним. Несмотря на это, во время развода со второй женой, Винни, он пришел в суд и ответил на все вопросы, ведь этого требовал закон. Иногда стремление Манделы показать, что ради мира стоит забыть прошлое, имело налет театральности, пишет FT. Например, однажды он пригласил к себе на чай жен и вдов лидеров африканских националистов. А когда Мандела нанес в традиционно «белом» округе визит 94-летней Бетси Ферфурд, вдове бывшего премьер-министра ЮАР Хендрика, одного из идеологов и практиков апартеида, члены конгресса решили, что это немного чересчур. На спонтанно собравшейся пресс-конференции во время визита один из черных журналистов спросил, зачем Мандела тратит свое драгоценное время на такие чаепития, на что получил ответ: «Времени потрачено немного, зато народ сделал шаг к объединению».

Манделу называли святым. Но он первым возражал против таких почестей: «Никогда не забывайте, что святой - это грешник, который старается».

Мандела занимал пост президента пять лет. По истечении полномочий в 1999 г. он ушел в отставку, женился в третий раз, основал три благотворительных фонда и продолжал влиять на политику государства. В последние годы из пригорода Йоханнесбурга он перебрался в сельский дом недалеко от деревни, где родился.

Жизнь после Манделы

Вайнс в своем обзоре утверждает, что во время своего президентства Мандела был скорее консолидирующей фигурой, а не активным президентом: ежедневным управлением страной в большей степени занимался вице-президент Табо Мбеки, который стал его преемником на посту. «Не Мандела и АНК начали региональную освободительную борьбу, но именно они придали ей силу. Речи Манделы были воплем, который услышали во всем регионе, они были переведены на многие языки, и новое поколение черных националистов 1960-х в Зимбабве, Мозамбике, Анголе, Намибии и Замбии и других странах изучало его речи, и не только ради идей, а ради силы его ораторского искусства», - продолжает Читийо. Эксперты отмечают, что, придя к власти, он сохранял солидарность с друзьями времен борьбы с апартеидом, такими как Ливия, Куба, Алжир, эта солидарность превосходила все озабоченности нарушениями прав человека. Отношения ЮАР с Зимбабве также продолжаются по этой траектории, на которой освободительная солидарность перевешивает права человека.

«Если вы считаете, что в экономике все было хорошо при апартеиде, а после его падения все стало плохо, то это не так», - утверждает Фитуни. Экономики ЮАР и Советского Союза во многом были похожи: экономика африканской страны была и остается по сей день в отличие от России многоотраслевой индустриальной экономикой, но в конце апартеида все больше стран присоединялось к режиму бойкота. Многие транснациональные корпорации старались поддерживать имидж защитников прав человека и воздерживались от отношений с крупнейшими компаниями ЮАР. Как следствие, успешное развитие экономики пошло под уклон. Это инерционное движение вниз продолжалось еще пару лет и после падения апартеида, но потом ситуация стала достаточно быстро исправляться. Период с 2000 по 2008 г. был периодом беспрецедентного экономического роста за последние 30 лет развития этой страны. Но с 2008 г. вследствие мирового кризиса ситуация начала ухудшаться. В этом году экономический рост в ЮАР ожидается на уровне 2% - куда ниже запланированных правительством 7%. Безработица среди молодежи близка к 80%. Последние годы страну сотрясают протесты - как правило, в «черных» районах - против нехватки рабочих мест и низкого качества услуг ЖКХ. Молодежь, родившаяся после 1994 г., часто винит в этом манделовскую АНК, пишет WSJ.

«Какой остается ЮАР после смерти Манделы?» - задается вопросом Вайнс. Южно-африканским лидерам недостает морального авторитета своего предшественника, президент Джейкоб Зума беспокоится о своем переизбрании на второй срок, а экономика работает хуже своего потенциала, но ЮАР остается динамичной страной, АНК хотя и предлагает хорошие рецепты борьбы с бедностью и стимулирования экономического роста, но его лидеры все дальше от тех, кто беден и в беде, оппозиция набирает силу.

Манделе досталась раздробленная нация в сложное время. Но он сумел не допустить гражданской войны, сформировать правительство национального единства, учредить одну из самых либеральных в сфере человеческих прав конституций мира. ЮАР стала первой страной на континенте, легализовавшей однополые браки. Мандела старался насадить правила игры, которые никого не ущемляли бы. Его комиссии правды и примирения беспристрастно расследовали преступления, совершенные всеми сторонами в ходе борьбы с апартеидом. Условием амнистии были честные свидетельские показания. По примеру ЮАР такие же комиссии создавали Восточный Тимор, Либерия, Перу.

Как говорил сам Мандела, его целью было «найти золотую середину между страхами белых и надеждами черных».