Отдадим даром

Импозантный (хочется непременно употребить это вышедшее из моды слово) мужчина средних лет с загипсованной рукой и красивая женщина помоложе едут по горной дороге где-то у границы Ирана с Афганистаном на «лексусе»-кроссовере, багажник которого набит мешками с купюрами. Мужчину играет сценарист и режиссер «Скромного приема» Мани Хагиги, женщину - иранская кинозвезда Тарани Алидости. Очень эффектная, артистичная пара. Совершенно неуместная на этой дороге, где все нищие: солдаты на блокпостах, пастухи, хозяева чудом уцелевших чайных, контрабандисты.

В одних сценах мужчина и женщина называют себя братом и сестрой, в других - мужем и женой, но это театр не только для других: оставшись наедине, эти актеры или клоуны продолжают менять роли, все больше заводясь от игры.

Чаще всего они ругаются - то напоказ, то как будто всерьез. Точно так же азартно ругаются в «Скромном приеме» жанры: роуд-муви, притча, авантюрная комедия, трагифарс, абсурдистская драма. И этот восточный базар-скандал разыгран чрезвычайно увлекательно.

Авантюрный сюжет вывернут, конечно, наизнанку: вместо того чтобы хватать деньги и бежать, герои Мани Хагиги их раздают. Но это лукавая благотворительность из сказочной притчи. Прежде чем выдать очередному бедняку мешок купюр, столичные штучки в хорошей одежде и на дорогой машине вовлекают его в маленький спектакль, часто жестокий. Так в «Идиоте» Достоевского Настасья Филипповна бросала в огонь принесенные Рогожиным деньги, чтобы посмотреть, как в Ганечке Иволгине насмерть схватятся алчность и остатки достоинства.

Люди на горной дороге вблизи опасной границы встречаются всякие - от тех, кто будет даже после долгих уговоров отказываться от чужих денег наотрез, до тех, кто вернется, чтобы забрать все силой. А с большинством мужчина и женщина разыграют самого разного рода сценки купли-продажи, товаром в которых будут честность, милосердие, человечность.

Тут вроде бы начинается пространство морали, но «лексус» вместе с сюжетом иногда делает неожиданные развороты, герои отбирают друг у друга руль, и вообще притча в «Скромном приеме» не цель, а средство. Граница тут всегда рядом. Не только географическая, но и между разными способами игры, которую ведут персонажи: для втянутых в спектакль встречных, для себя, наконец, для нас, зрителей, которых тоже надо сбить с толку, чтобы мы поминутно задавали вопросы: да кто эти двое вообще такие и что им нужно? Они дурачатся просто так или хотят преподать моральный урок? Или за этой жестокой клоунадой прячется настоящая драма? Для кого они снимают на телефон видеоотчеты о каждой встрече? Кому иногда звонят?

Недосказанность - страшная сила. А Мани Хагаги замечательно умеет держать зрителя голодным. Дразнить его новым вывертом жанра, темы, сюжета за каждым изгибом дороги. «Скромный прием» состоит сплошь из приемов нескромных, провокативных, агрессивных. И лаконичная манера съемки - без лишних красот и сложных операторских фокусов - не дает отвлекаться от главного, а главное тут все равно игра, которая поминутно соблазняет ускользающим смыслом, лукавым обещанием драматического переживания или метафоры, цветистой, как персидский ковер.

Но персидского ковра ни в каком виде нет, а есть лишь коверные, которые притворяются то мудрецами, то подлецами, водят тебя за нос и втягивают по уши в свою игру, так что невозможно оторваться от экрана.

С 12 декабря в московских кинотеатрах «35 мм», «Факел», «Художественный».