Инструменты: Универсальной системы поддержки нет

Наша страна вступила в ВТО на очень необычных и жестких условиях. Главное из них: Россия отказывается от всех мер финансовой поддержки экспорта за исключением тех, которые разрешены в рамках ОЭСР. (Один из видов поддержки, который отпал с января этого года, - субсидирование экспортерам процентных ставок по целевым кредитам, это запрещено в ОЭСР, и для нас, таким образом, - в ВТО.) Сразу должен сказать, что наш сильный и мощный конкурент в плане экспорта - Китай под такими условиями не подписался и вообще никак не ограничен: обладает всеми формами финансовой поддержки экспорта, которые хочет применять его правительство, - в виде кредитования, страхования, субсидирования. Мы в России можем применять страхование экспортных кредитов и - с определенными условиями - предоставление экспортных государственных гарантий, чем занимается Минфин.

Буквально два слова про ЭКСАР. Нам два года всего, мы создавались как раз на фоне подготовки к вступлению в ВТО. Мы занимаемся страхованием плюс помогаем экспортерам в организации финансирования - общаемся в постоянном режиме с 300-400 российскими экспортерами (либо клиентами, либо потенциальными клиентами). А с другой стороны, мы, получается, выполняем некий госзаказ на поддержку экспорта - в виде объема застрахованного экспорта и профинансированного с нашей поддержкой коммерческими или государственными банками. И здесь мы в каких-то моментах, честно говоря, оказываемся в сложной ситуации: спрос со стороны экспортеров на поддержку намного больше, чем то, что может и делает государство.

Три основных практических вывода, которыми я хотел бы поделиться по результатам нашей работы.

Первый вывод. Как мы выяснили, на самом деле никакой единообразной или универсальной системы поддержки для всех экспортеров во всех отраслях нет. И в течение последнего года для нас абсолютно четко стало вырисовываться понимание того, что каждая отдельная отрасль (подчеркну: та отрасль, которая может с точки зрения конкурентоспособности продукции претендовать на развитие экспорта) нуждается в своей собственной системе поддержки экспорта. Не для того, чтобы это было обособленно, а для того, чтобы это был набор именно тех инструментов, которые необходимы конкретной отрасли. Приведу примеры. Если взять поддержку экспорта российского АПК, мы говорим о том, что чисто теоретически есть множество компаний, которые могли бы экспортировать муку, - их больше пяти. Чисто теоретически они могли бы экспортировать и в Африку, и в Юго-Восточную Азию. Чисто теоретически там множество покупателей. Но для начала нужно понимать (и мы с этим столкнулись уже в отдельных странах), что фактически через хитрые барьеры российскому поставщику муки туда нет никакого доступа. Там, скорее, ждут, извините, турецкого поставщика, который 10 лет уже муку везет. И когда приходим на какой-то новый рынок в Юго-Восточной Азии, абсолютно непонятны и неизвестны риски. Набор инструментов, которые экспортер должен использовать и получать от государства, - и помощь в поиске покупателя, и помощь в снятии барьеров для доступа на рынок, и помощь в страховании и финансировании. Совсем другая и катастрофическая ситуация в нашем авиапроме. Мы понимаем, что если смотреть гражданские самолеты - это абсолютно олигополистический рынок, есть несколько производителей в мире, буквально каждая сделка и каждый самолет отслеживаются и ВТО, и ОЭСР до буквы - для того чтобы, не дай бог, государство не помогло лишней копейкой в этой операции. Так что, еще раз повторю, для каждой конкурентоспособной с точки зрения экспорта отрасли требуется непременно свой набор механизмов и инструментариев. И мы уже активно движемся в эту сторону в нашей работе с Минпромторгом и Минэкономразвития.

Второй вывод: наши зарубежные коллеги (различные институты поддержки экспорта) в странах - членах ВТО со стажем - намного гибче, хитрее и мудрее нас. Мы понимаем, что сейчас невозможно пересмотреть правила вступления в ВТО или присоединения к ОЭСР в части экспортных кредитов, потому что это закон и мы под ним подписались. Но это вовсе не означает, что все страны, и Россия в том числе, не могут в будущем пересматривать общие правила. Потому что, как только какие-то правила, которые придуманы не нашей страной и к которым мы присоединились, становятся вредными для экспортеров уже не по качеству продукции, а по финансовому пакету, нам и нашим коллегам, работающим хоть в Индии, хоть в Бразилии или во Франции, нужно вместе с государством, с министерствами инициировать процедуры пересмотра правил ОЭСР. И потихоньку такая работа - правда, очень медленная - идет. Медленная, потому что любая такая инициатива должна быть подкреплена большой политической поддержкой.

И третий вывод, оторванный от первых двух капитально, - это вопросы, связанные с финансированием экспорта. Для тех, кто занимается экспортом, абсолютно очевидно, что рано или поздно встает вопрос финансирования. Либо на этапе, когда еще нет никакого экспорта и когда нужно предэкспортное финансирование, чтобы сделать продукцию, либо 30-дневная или либо 10-летняя отсрочка иностранным покупателям. И здесь тоже нет какого-то единообразия. Крупнейшие российские предприятия могут получить и получают прямой доступ и к кредитам Внешэкономбанка на финансирование экспорта, и к кредитам крупнейших российских государственных и частных банков. А если необходимо, то и к фонду национального благосостояния могут обратиться и получить несколько миллиардов для очень крупного и важного проекта. Это один экстремум. Второй экстремум - есть малые и средние предприятия, которые сильно обделены в плане экспортной поддержки. Это целая отдельная история, но и для них по заданию правительства готовятся специальные целевые программы по финансированию экспорта. И есть уверенность в том, что тема может «взлететь». Мы заметили на практике, общаясь с не самыми крупными, но и не самыми маленькими экспортерами: очень сложно, оказывается, профинансировать поставку 10 троллейбусов либо пяти комбайнов в ближайшую страну. Процесс получения кредита превращается в девятимесячную историю организации кредита. Потому что частный банк - не важно, большой или средний, и не потому, что он плохой или хороший, - он не является госинститутом и ничем обязан, не обязан финансировать. А у нас в принципе отсутствует какая-то специализированная история под названием «постоянное системное финансирование» не крупнейшего и не мелкого бизнеса, а такого, который является массовым.

В позитивном плане могу отметить из практических результатов: мы видим, что именно в этом году заработали некоторые новые инструментарии, которых до сих пор не было. Есть практически посчитанные уже в деньгах результаты ЭКСАР, есть запущенные программы у ряда коммерческих банков из первой тройки, первой пятерки крупнейших. И с точки зрения инициатив государства результаты есть. Многие вещи, которые последние пять лет были абсолютно на мертвой точке, сдвигаются.