Карта мира: Восточная Азия и грехи отцов

Усиливающиеся напряжение вокруг нескольких крохотных островов в Восточно-Китайском море можно было бы считать еще одним примером политики с позиции силы. В самом деле: Китай переживает подъем, Япония в сложном положении, а Корейский полуостров остается разделенным. В этих условиях естественно ожидать от Китая попыток восстановить свое историческое господство в регионе. Столь же естественна и нервозность Японии по поводу возвращения в положение вассальной державы (для Южной Кореи эта роль по отношению к Китаю более привычна).

Подчиненное положение по отношению к Америке, в котором Япония находится с 1945 г., стало неизбежным следствием катастрофической войны. Большинство японцев свыклись с этим. Но мысль о подчинении Китаю для них совершенно невыносима.

И все же, поскольку восточноазиатская политика остается в значительной степени династической, не менее вероятным представляется биографическое объяснение происходящего. Японский премьер Синдзо Абэ приходится внуком Нобусукэ Киси, в годы войны возглавлявшему промышленный сектор Японии. Арестованный американцами за военные преступления в 1945 г., он был освобожден без суда в начале холодной войны, а в 1957 г. даже избрался премьером от консервативной партии.

В 1930-е и 1940-е гг. Киси был националистом фашистского толка. Столь же острая неприязнь к коммунизму после войны сделала его верным союзником США и даже довольно близким другом Ричарда Никсона. Его идеей фикс был пересмотр пацифистской конституции Японии, написанной американцами сразу после войны, и новое превращение страны в гордую военную державу.

Заветное желание Абэ - воплотить дедовский завет: покончить с конституционным пацифизмом и предать забвению военные преступления времен Киси, сохранив при этом союзнические отношения с США. Националист правого толка, Абэ стремится противостоять доминированию Китая, пусть пока только на уровне риторики.

Одним из наиболее важных союзников Киси в годы холодной войны, помимо Никсона, был корейский диктатор Пак Чон Хи. Он пришел к власти в результате военного переворота в тот год, когда Киси покинул пост премьера. Пак закончил военную академию в Манчжурии. Там же и в те же годы Киси руководил промышленной империей, построенной на китайском рабском труде. Как и Киси, Пак был националистом. Но его антикоммунизм был достаточно силен, чтобы поддерживать теплые отношения с Японией, угнетавшей Корею на протяжении полувека. Пак Кын Хе, нынешний южнокорейский президент, - его родная дочь.

Пак Кын Хе обожает своего отца не меньше, чем Абэ - своего деда, однако это ведет к противоположным результатам. Чтобы считаться корейской националисткой в нынешних условиях, ей приходится дистанцироваться от политики своего отца - и в первую очередь от его связей с Японией. Хотя многие корейцы до сих пор благодарны ему за послевоенное восстановление страны, память о нем, как и о многих других представителях старой консервативной элиты, омрачена сотрудничеством с японцами в годы войны. Поэтому, чтобы освободиться от призраков колониального прошлого, преследовавших ее отца, она не может позволить себе отступить в территориальных спорах с Японией.

Но самый трудный из трех - случай нынешнего китайского лидера Си Цзиньпина. Его отец, Си Чжунсюнь, был одним из вождей китайской революции. Партизанский командир во время войны с Японией, он участвовал в разгроме армии Чан Кай Ши во время гражданской войны в Китае, стал членом центрального комитета, главой пропагандистской машины, вице-премьером и, наконец, губернатором провинции Гуандун.

Безупречная карьера отца, казалось бы, избавляет сына от необходимости дистанцироваться от прошлого или стремиться к реваншу. Однако национализм Си также имеет свою историю.

Главной целью председателя Мао была консолидация революционных сил у себя дома. Его положение национального лидера было настолько прочным, что он мог позволить себе забыть о территориальном споре с Японией. Он не позаботился даже о том, чтобы потребовать у Британии возвращения Гонконга.

Антияпонские настроения начали усиливаться лишь тогда, когда Дэн Сяопин открыл Китай для торговли с капиталистическими странами. Ни марксистская, ни маоистская идеология не оправдывали сближения страны с капиталистическим миром. Возникший идеологический вакуум вскоре оказался заполнен старым добрым национализмом. Чем более открытой становилась китайская экономика, тем болезненнее казались большинству китайцев прошлые обиды, особенно со стороны Японии.

Человеком, больше других ответственным за политику открытости Дэн Сяопина, был не кто иной, как Си Чжунсюнь. Си-старший в годы правления Мао несколько раз подвергался опале - когда умеренных политиков выставляли контрреволюционерами. Его сын продолжает прагматическую политику отца, расширяя возможности сотрудничества с миром. Именно поэтому ему приходится уравновешивать экономическую открытость репутацией борца за национальные интересы, давая отпор притязаниям Японии и утверждая господство Китая в Восточной Азии.

Ни один из трех лидеров не желает войны. Большая часть их демаршей рассчитана на эффект внутри страны. Одна из причин, по которой они могут позволить себе обмениваться воинственными заявлениями, состоит в том, что США по-прежнему играет роль жандарма в регионе. Американские вооруженные силы выступают буфером между двумя Кореями и между Китаем и Японией.

Американское присутствие позволяет восточноазиатским игрокам вести себя безответственно. Единственное, что могло бы заставить их одуматься, - это вывод американских сил. Трем странам тогда пришлось бы договариваться друг с другом самостоятельно.

Но этот сценарий по-прежнему считают слишком рискованным не только в США, Японии и Корее, но, похоже, даже в Китае. Расклад сил в регионе пока скорее всего не изменится, а это значит, что показательные демарши, касающиеся спорных территорий, продолжатся.