Политэкономия: Операция «Тегель»
Обменяли хулигана на Луиса Корвалана, где б найти такую... чтоб на Брежнева сменять». В этих бессмертных народных строках - суть политических сделок, составляющая реальную живую ткань межгосударственных отношений, сотрудничества политических органов, дипломатов, спецслужб. Рутина дипломатии, скука глобальных форумов, занудство актов и пактов составляют внешний рисунок взаимоотношения держав. Формальные правила и внешний имидж важны - для разных массовых аудиторий, для школьных учебников истории. А вот вузовские учебники уже должны учитывать реальную политику, которая делается не под камеры и не для телевизионной картинки.
Казус Михаила Ходорковского - ровно из этой области тонких и тайных договоренностей, где обнажаются приемы, карты заранее выложены на стол и ведется поиск согласия как «продукта непротивления сторон». Эти переговоры влияют на формальные решения, сообщаемые городу и миру, на судьбы людей, стран и наций. Но ведутся они непременно тайно. Иной раз тайно и от государственных структур, формально ответственных за принятие решений.
Так когда-то о переговорах советника президента США по национальной безопасности Генри Киссинджера с Советами не знал госдеп - миссия оказывалась слишком тонкой. Да, все решения принимались в формате саммитов Ричард Никсон - Леонид Брежнев, но неформальная подготовка встреч и решений была важнейшим звеном в политической цепи. Совместная охота на кабанов в Завидове Киссинджера и Брежнева, о которой не догадывались ни американский, ни советский народы, имела большее влияние на судьбы мира, чем то, что попадало в программу «Время». Важнейшие вопросы советско-американских отношений решались по тайному каналу - связным был многолетний посол СССР в США Анатолий Добрынин. В феврале 1969-го, писал Киссинджер в своих мемуарах, началась серия «интимных обменов» между ним и Добрыниным, длившаяся более восьми лет: «Если формальные переговоры упирались в тупик - открывался канал».
Тайная дипломатия смягчает жесткость внешних отношений. Выводит из тупиков переговоры. Позволяет заключать неформальные сделки, взаимно удовлетворяющие разные стороны. Как это было в истории с освобождением Ходорковского. И наверное, толстый том можно написать по поводу того, какую роль в этой истории сыграли Ангела Меркель и Ганс-Дитрих Геншер. Это дипломатия такого рода, когда разговор ведется с несимпатичным партнером, но прагматика требует «вхождения в положение» высокой или невысокой договаривающейся стороны.
Другой вопрос: почему этого нельзя делать публично? Потому что в рамках формальных процедур, например, Путин не может поступиться своими принципами на глазах внутренней аудитории. А для, например, Меркель это вмешательство в дела суверенного государства-партнера. И при этом все понимают, какую важную роль в стране и мире играет Ходорковский. Но на выходе - все довольны сделкой. Тайной и по содержанию, и по форме.
Эйфория уже проходит. Но этот кейс, имевший свое логическое завершение в аэропорту «Тегель», войдет в историю дипломатии. А человек - вышел на свободу. И слава богу.