Максимальный ретвит: Социальные сети против сакральности
Сакральность государственной власти, освященная симфонией с православной церковью, лежит в основе российского государства вот уже 600 лет - с XIV в., когда московские князья начали строить свою державу по формуле «постапокалипсис византийской окраины плюс татарский эффективный менеджмент». Этому фундаменту удалось через имперское и советское время сохраниться и до наших дней. Возможно, в ближайшие 10-20 лет он будет наконец разрушен - при помощи социальных сетей.
Судя по всему, Владимир Путин - последний (или в крайнем случае предпоследний) российский лидер, который тотально чужд интернету. Молодое поколение единороссов вроде Железняка и Шлегеля буквально не вылезает из фейсбука и твиттера, активно участвуя в сетевых баталиях. Да и люди постарше, как Исаев и Рогозин, давно уже знают, как обращаться с новыми медиа. Им, конечно, кажется, что это вовсе не обязательный штрих к имиджу. Смотри, мол, какой я прогрессивный и передовой: сам веду свой твиттер. Но видно, что из причуды это становится обязательным элементом пиар-программы.
Несмотря на все административные преимущества, которые дает партия власти, в володинской системе управляемых честных выборов их уже недостаточно. В этом смысле показателен опыт 33-летнего Андрея Воробьева, ставшего в прошлом году губернатором Московской области. Его команда сделала активную ставку на социальные сети, что помогло создать образ молодого «чиновника с человеческим лицом».
Подтягивается постепенно и системная оппозиция, не говоря уже о внесистемной. Алексей Навальный, в принципе, построил свою мэрскую кампанию на эффективном соединении онлайна и офлайна, задав тем самым новые стандарты для молодых политиков в протестном лагере, которых, наверное, невозможно сегодня представить без аккаунтов в социальных сетях. Других медийных площадок у них, в общем, и нет.
Тотальный переход российских политиков в онлайн должен завершиться в ближайшие десятилетия в силу причин не столько даже политических, сколько хронологических. Для людей младших поколений это уже часть поведенческой нормы безотносительно того, по какую сторону баррикад они находятся.
Последствия же это будет иметь куда более глубокие, чем может показаться на первый взгляд. Дело в том, что социальные сети в силу присущей им горизонтальной структуры не просто не приемлют вертикальной психологии, они отучают подобным образом воспринимать действительность. В их среде с трудом сохраняется сугубо профессиональная субординация, постоянно подрываемая добровольно выкладываемым на себя «компроматом», а уж сакральность и вовсе невозможна.
Разве можно воспринимать как «национального лидера» человека, которому кто угодно может безнаказанно отправить оскорбительное сообщение? Хорошо это видно на примере третьего президента Дмитрия Медведева, который после фатальной для него рокировки 2011 г. стремительно десакрализовался в твиттере с хештэгом «жалкий».
Возможно, Владимир Путин, интуитивно опасаясь этого, так тщательно избегает всех новых технологий. Так или иначе с логикой истории трудно спорить. Едва ли те, кто придет ему на смену, смогут, даже если захотят, построить себе образ вождя.