Политэкономия: Отказ от экспертизы
Сравнения нынешнего времени с позднесоветским уже стали трюизмом. Но вот если сравнивать историю упадка экспертно-аналитической работы в советское время и сегодня, то можно действительно нащупать пугающие аналогии.
Ситуация не исчерпывается историями трех ведущих экспертов-экономистов - Сергея Гуриева, под угрозой уголовного преследования по «третьему делу ЮКОСа» уехавшего готовить вместо российской элиты мировую - в Париж, Сергея Алексашенко, работающего сейчас в Штатах, и Михаила Дмитриева, предсказавшего Болотную, критиковавшего пенсионную реформу и оказавшегося с непродленным контрактом президента ЦСР. Доклады «Инсора» забыты, как и прочие мимолетные увлечения несостоявшегося президента-модернизатора Дмитрия Медведева. «Стратегия-2020» положена под сукно с предварительным награждением орденами, медалями и почетными званиями ее авторов. Вроде было это недавно, однако сегодня не то что медалями бы не наградили, просто техзадание такого рода никто не стал бы формулировать экспертам. Вместо медалей дают уголовные дела. Соответственно, ведущие экспертные структуры, если события будут развиваться так, как они развиваются сейчас, будут вынуждены недоговаривать или приспосабливаться.
Если вспомнить советскую интеллектуальную историю, то получится, что такого рода казусы предшествовали или политическим заморозкам, или полному распаду системы (из одного, впрочем, вытекало другое). Характерна в этом смысле, например, биография Института конкретных социальных исследований (ИКСИ) АН СССР. В 1968 г. едва созданный институт был подвергнут нападкам за «Лекции по социологии» Юрия Левады, а в 1972-м сняли директора ИКСИ, идеологического тяжеловеса академика Алексея Румянцева. Время симптоматичное - от примораживания к оформившемуся застою. (Кстати, в 1967-м прикрыли проект социолога Бориса Грушина «Институт общественного мнения «Комсомольской правды».) В 1983 г. ИКСИ был подвергнут критике в докладе генсека Константина Черненко, и структуру едва не закрыли. Время показательное - преддверие агонии системы.
В начале 1980-х громили и ИМЭМО, несмотря на то что его глава, академик Николай Иноземцев, входил в ближний круг спичрайтеров Брежнева. В начале 1970-х в Центральном экономико-математическом институте (ЦЭМИ) перестали брать на работу евреев после отъезда Арона Каценеленбогена. Ранее, в конце 1960-х, по легенде, экземпляры прогнозного доклада группы Бориса Михалевского директор ЦЭМИ Николай Федоренко, мастер политического прикрытия беспокойной в научном отношении публики ЦЭМИ, якобы лично жег в Нескучном саду. В 1985-м Федоренко сняли с должности.
Никто в сегодняшней власти в отличие от власти советской, например в лице завотделом науки ЦК Сергея Трапезникова, не говорит, что экспертные оценки не нужны. Наоборот, плодятся структуры и множатся заседания. Но решения принимаются прямо противоположные тому, что советует большинство экспертов. А многие министры являют блестящие примеры чисто советского «двоемыслия» (Владимир Кормер): думают одно - делают другое.