Художники в белых халатах

Опера Пуччини начинается с немой сцены в больничной палате. Мужчина безутешен при виде окутанной проводами женщины на каталке, бегущая по стене строка ЭКГ показывает, как замирает сердце, а первым произнесенным на сцене словом становится «адреналину!».

Но опасения публики, что все действие ограничится суровыми интерьерами онкологического госпиталя, напрасны: декорации с видами Парижа неизбежны в любой постановке Пуччини (художница Хайке Шееле давно работает с Херхаймом, поставила с ним, в частности, «Саломею» в Зальцбурге и Осло). Но, судя по всему, это не та столица мира, которая была нарисована в знаменитом романе Анри Мюрже, подробно описавшего феномен нищих художников в современной цивилизации. «Город-светоч» в версии Херхайма и Шееле не более чем видение, плод болезненного воображения, вспененного обезболивающими с галлюциногенно-наркотическим эффектом. Здесь все больны - и Бенуа (убедителен Свейн-Эрик Сагбротен), вдруг сбрасывающий парик и выглядящий пациентом после химиотерапии, и хор в целом, тоже, как выясняется, абсолютно лысый под своими канотье, шапокляками и прочими шляпками. Да и Мими (блистательная, хоть и кажущаяся поначалу холодноватой Марита Сёлберг) тоже оказывается после химиотерапии. Впрочем, кто здесь Мими? В какой-то момент на сцене их становится две. Одна, обессиленная, лежит на кровати в окружении врачей, другая поет любовные дуэты с Рудольфом. Протеже Пласидо Доминго мексиканский тенор Диего Торе, с его сильным и красивым голосом, - главное украшение вечера, равно как и оркестр под управлением Антонио Фольяни (дирижировавшего не так давно «Турандот» в Большом театре).

При таком сюжетном раскладе не вызывает удивления, что после антракта в халатах врачей оказываются и друзья Рудольфа, включая Марселя (хорош солист московской «Новой оперы» Василий Ладюк, он поет и на DVD «Богемы», уже выпущенном в Осло). У диалога со смертью нет временных границ, костюмы - условность. Но фрагменты эссе Сьюзан Зонтаг о раке как метафоре, публикуемые в программке, не пугают, они задают новую перспективу для зрителя. Благодаря Херхайму музыка Пуччини оказывается в своем важнейшем репертуаре: спасти не может, но утешить и даже развеселить в состоянии. К счастью, дело не ограничивается только этим. Мелодраме недостаточно быть мыльной оперой, последней утехой меломана, постановщики используют ее как повод для разговора о существенном. Для этого не потребовалось вторжений в либретто, достаточно лишь было придумать игру во времени.

Режиссеров уровня Херхайма, умеющих ставить классику как историю сегодняшнего дня, всегда немного. Их дефицит ощущался на другой январской премьере в Осло - генделевской «Альцине» в постановке когда-то радикального Франсиско Негрина. Это образцовый вариант театра XIX века, когда основные усилия приходились на долю декоратора. Луи Дезире и костюмов насочинял (зверинец Альцины, населенный плененными рыцарями, впечатляет), и общую сценографию выстроил в сине-коричневой гамме. Из-под колосников постоянно спускаются клетки, где и лев (увы, электронный), и человеческая статуя со спрятанной в ней жертвой, но визуальное богатство еще не концепция. Архаичную режиссуру спасает аутентичное музыкальное исполнение. У первоклассного ансамбля Barokksolistene сразу два дирижера - чембалист Кристоф Бакнелл и скрипач Бьярте Эйке. Им удается выстроить практически идеальный звук, украшенный ярким голосом американской сопрано Николь Хистон. Знатоки барокко ее ценят, заглавная партия в «Альцине» подтверждает ее репутацию.

Спектакли, подобные «Альцине», неизбежны. Радикальный художественный язык как основное средство высказывания противопоказан репертуарному оперному театру. Широкая публика узка во вкусах, лишь фестивали могут позволить себе не размениваться на «текущие постановки», да и то если ими руководит Жерар Мортье (то есть раз в четверть века). Остальным приходится лавировать между вкусами, и современный интендант выглядит скорее жертвой обстоятельств, чем Карабасом-Барабасом. Театр в норвежской столице воспринимает вызов времени по-своему. Здесь ставит Каликсто Бийето (в декабре показали «Сказки Гофмана»), среди премьер много современности - не только L'amour de loin Кайи Саариахо, но и редко исполняемый Le grand macabre Дьердя Лигети.-

Ближайшие спектакли «Богемы» - 10 и 12 февраля (на некоторые дальнейшие представления билетов уже нет), «Альцины» - 11, 13 и 15 февраля.