Париж ей не помешал

В Третьяковке открылась большая выставка Зинаиды Серебряковой парижского периода. Любимая публикой художница и в эмиграции писала красиво и красивых
Радующиеся жизни обнаженные люди - их Серебрякова продолжала писать и в эмиграции/ А. Махонин/ Ведомости

На выставке в Третьяковской галерее показывают только поздние, написанные в эмиграции картины и графику Зинаиды Серебряковой - художника радостного, человека, нелегко жившего. Рано овдовела, пережила ужасы революции и неблагополучие эмиграции, была разлучена с детьми, работала много, зарабатывала плохо, признание имела скромное, хотя начинала ярко. Ничего равного хрестоматийным, знаменитым ее дореволюционным картинам - «За туалетом», «Беление холста», «За завтраком» из постоянной экспозиции Третьяковки - на выставке нет.

Темы в эмиграции все те же - автопортреты, портреты детей (теперь только двоих, старшие остались в Ленинграде), пейзажи, натюрморты и обязательные полу- и полностью обнаженные. Но краски бледнее, энергии в работах меньше, чувства тоже, характерное свечение, списанное скорее с эффектного Жоржа де Латура, чем с дерзкого Караваджо, поблекло. В поздних работах, может быть, больше вкуса, но не индивидуальности и темперамента. Нет прежнего «радостного возбуждения», как говорил дядя Серебряковой художник Александр Бенуа.

Только обнаженные почти не изменились, хотя триптих «Русская баня» не такой жаркий, как «Баня» дореволюционная. Сегодня ню - самые востребованные рынком картины Серебряковой. Мягкая эротика всегда в цене. Обнаженных привезли немного, и на выставке они как-то стыдливо задвинуты вглубь второго зала, хотя без них, нагих, - с налитыми грудями, упругими животами, сладко потягивающихся, опустивших ладонь на лоно - невозможно уже представить выставку Серебряковой. Ню, дети и автопортреты - ее визитная карточка. Кажется, она рисовала раздетых так же, как и одетых - с теми же эмоциями и старанием, но на голых спрос, как правило, больше.

Зарабатывала в Париже Серебрякова и заказами. Граф и графиня Зубовы на парных портретах выглядят сущими пупсиками, нежными, невинными, розовощекими. Портретируемые наверняка сами себе понравились. По живописи «Булочница с улицы Лепик» и «Торговка овощами в Ницце» сильнее - ведь не аристократки, с характером.

В центре выставки - впервые показанный марокканский цикл пастелей. Его листы были случайно обнаружены на чердаке - свернутыми, попорченными. Теперь серия отреставрирована и представляет смуглых девушек в пестрых одеждах и преисполненных достоинства мужчин в тюрбанах и капюшонах, а также их замечательных детишек. Марокко для французских художников - что Волга для русских, популярная натура. Нельзя сказать, что Зинаида Серебрякова как-то обогатила представления европейцев о Востоке, но она никогда и не стремилась к оригинальности, ориентировалась на старых мастеров. Ее уж никак нельзя причислить к русскому авангарду, хотя кого только к нему ни приписали. Ей такая реклама и не нужна, ее и любят за гладкость письма и верность натуре, за оптимизм и радость жизни. А радость, кажется, приносило ей именно творчество: когда она делала зарисовки и писала картины, то наверняка была счастлива.

Полное название выставки: «Зинаида Серебрякова. Парижский период. Александр и Екатерина Серебряковы». Вторая, меньшая часть выставки показывает работы детей Серебряковой. Дочь Екатерина представлена в основном букетами и фруктами а ля галантный век. И кажется, только родство позволило ее живописи появиться в галерее, которая сто лет назад купила первую выставленную работу ее матери. Сын Александр занимался оформлением исторических интерьеров, его эскизы и зарисовки дворцовых комнат и залов, как и декоративные панно, вполне изысканны и демонстративно старомодны. Чувствуется влияние родственника и покровителя семьи - эстета Александра Бенуа.