Офшоры просятся в Россию
Власти нескольких офшоров предложили российскому Минфину обмениваться информацией. Без этого невозможна деофшоризация России, радуются в Минфине, но эксперты сомневаются, что налоговики узнают все, что захотят
Бюджету в помощь. $5-6
млрд так оценивал возможные ежегодные доходы бюджета России от борьбы с офшорами Владимир Осаковский из Bank of America Merrill Lynch.
Британские Виргинские острова, острова Мэн, Джерси и Бермуды предложили российскому Минфину заключить соглашение об обмене информацией, рассказал вчера замминистра финансов Сергей Шаталов. «Мы <...> соглашения заключим и будем иметь возможность лучшего администрирования в вопросах налогообложения», - заверил он. Раскрывать подробности соглашений замминистра не стал.
Такие соглашения позволят налоговикам получать от иностранных коллег данные о российских компаниях и физлицах, укрывающих доходы за рубежом. Перечисленные Шаталовым острова вместе с еще 37 юрисдикциями входят в черный список офшоров Минфина. Сделки с компаниями, зарегистрированными в юрисдикциях из списка, подпадают под контроль ФНС, если их стоимость составит за год более 60 млн руб.
Напрямую в офшорах работает в основном малый и средний бизнес. Крупные компании структурируют бизнес через прослойки в низконалоговых юрисдикциях на Кипре или в Люксембурге. Через них платежи поступают в офшор, например на Британские Виргинские острова, которые до сих пор гарантировали анонимность конечного бенефициара.
Пока правительство по инициативе Минфина заключало соглашения об избежании двойного налогообложения только с низконалоговыми юрисдикциями, рассказывает сотрудник Федеральной налоговой службы (ФНС). Страна, с которой есть соглашение, должна по запросу ФНС раскрывать информацию о бенефициарах офшорной компании, но не всегда это делает, признает собеседник «Ведомостей». Теперь же у российских налоговиков появятся юридические основания запрашивать информацию у офшоров на основании тех сведений, которые будут получены с Кипра, рассчитывает он: «Сможем раскрутить всю цепочку и раскрыть конечного бенефициара, а имея такую информацию, можно смотреть, уплачен ли налог с дохода такой компании или физлица».
От доступа российских налоговиков к информации о бенефициарах офшоров зависит, будет ли выполнено поручение президента Владимира Путина облагать в России «офшорные» доходы российских компаний и физлиц. Мало офшор обнаружить, рассуждает сотрудник ФНС: «Нужно понять доходы офшора и правильно начислить налог российскому бенефициару, а без информации от иностранных коллег это невозможно».
По поручению Путина Минфин готовит несколько законопроектов по борьбе с офшорами. Один из них - закон о контролируемых иностранных компаниях - позволит брать налоги с прибыли иностранных «дочек», не распределенной в пользу российских владельцев более 10% акций. Еще один проект - о введении института резидентства для юрлиц. Минфин предлагает считать компании, которые формально зарегистрированы в другой стране, но ведут всю деятельность в России, национальными резидентами и начислять им налоги не только с пассивных доходов (роялти, дивиденды, проценты по займам), но и с доходов, полученных по всему миру. «Все эти законопроекты могут представлять лишь теоретический интерес <...> если Россия и российские налоговые органы не будут обладать достаточной информацией о том, каким образом структурируется бизнес», - признал вчера Шаталов.
Сильно рассчитывать на офшоры не нужно - полноту и корректность информации сложно проверить, предупреждает партнер Paragon Advice Group Александр Захаров. Соглашение не гарантирует, что у чиновников, например, на Британских Виргинских островах есть данные, которые интересуют российских налоговиков, рассуждает он: «До создания глобальной базы еще далеко, а обязать иностранные банки раскрывать счета своих резидентов офшоры не смогут».
Офшоры заинтересованы в сотрудничестве, уверен чиновник ФНС: «Глобальный форум ОЭСР может присвоить офшору рейтинг, который может негативно отразиться на его инвестиционной привлекательности». Открытость не всегда выгодна офшорам, спорит Захаров, часто их используют именно для анонимности. Первыми офшоры покинут преступники, прогнозирует он: «Например, те, кто скрывается от кредиторов».
У тех, кто использует офшор исключительно для снижения налогов, после обеления юрисдикции есть два пути, считает Захаров: вернуться в Россию или структурировать бизнес так, чтобы обосновать использование иностранных компаний. Например, утратить контроль в пользу иностранного акционера.