На ошибках не учатся

Второй том «Реконструкции» - каталог выставки с тем же названием, прошедшей прошлой осенью и зимой в фонде «Екатерина», дополненный не попавшими в экспозицию работами. Первый - сборник размышлений, осуществленных в наше время и в 1993 году, тоже иллюстрированный.

Проект в целом, и каталог и выставка, - попытка воссоздания художественной жизни 90-х. Первого десятилетия публичного существования современного искусства, отечественной версии contemporary art. Кстати, тогда же буквальный перевод принятого английского наименования искусства новых, нетрадиционных форм, техник и способов выражения был пущен в свободное обращение. Удачный, можно считать, перевод, в отличие от большого количества нелепых для русского уха и уродливых в написании кириллицей заимствованных английских слов. Как бы ни был расплывчат термин, он много лучше контемпорари арта. Хватит того, что были поглощены родной речью непрошеные «инсталляция», «перформанс» и «биеннале».

Цель проекта «Реконструкция. 1990-2000» его инициатор и руководитель Елена Селина видит в извлечении уроков из прошлого. Во вступительной статье она подчеркивает: «Уникальный опыт необходимо начать анализировать. Уверена, понимание истоков и причин возникновения противоречий позволит наконец понять свои особенности и исправить или продолжить то, что не было доделано».

Попытку осмысления прошедшего делают еще два автора статей - Андрей Ковалев и Валентин Дьяконов. Старший - участник событий - восстанавливает факты художественной жизни и обстоятельства, политические и экономические, на фоне которых она протекала. Без этого вычленения главного поток реконструированных выставок и разнообразных хроник (художественных событий вообще и галерейных отдельно) превращается в сборник документов, мало что говорящих непосвященному. Хотя, конечно, некоторые факты и иллюстрации говорят сами за себя. Вот выписка из хроники 1992 года: «23 февраля. Выставка в Бутырской тюрьме. Куратор Иосиф Бакштейн и Елена Елагина при содействии Галины Старовойтовой. В блоке особо опасных преступников показали альбом Ильи Кабакова «Вшкафусидящий Примаков».

Валентин Дьяконов, сообщающий, что в 90-е был тинейджером, считает, что именно невключенность в художественную жизнь того времени позволяет ему верно ее оценивать. И в оценках у него нет сомнений, другое дело, из констатации факта, что «личностно окрашенные стратегии демонстрации нового искусства вступили в противоречие с экономикой эпохи накопления первоначального капитала», никаких полезных выводов на будущее не сделаешь.

Понятно, что лучше всего ошибки родителей понимают дети (речь идет о профессиональном родстве), но Дьяконову для его картины 90-х натура - хроники, выставки, работы художников - совсем не нужна. Это стоит иметь в виду считающим, что мы сейчас соберем документацию, а потомки в ней разберутся и честно всех рассудят.

Ковалев, кстати, цитирует в своей статье Екатерину Деготь, констатирующую 14 лет назад (в 2000 году также подводили итоги 90-х), что «современное искусство в новой России оказалось неспособно ни захватить власть, ни занять нишу достойной и осмысленной маргинальности». Никакого разговора о деньгах, рынке и вообще финансировании.

В книге-каталоге приведены фрагменты издания «Кто есть кто в современном искусстве Москвы» 1993 года. Художники, основатели галерей и критики пишут в основном о кризисе, вдруг, как депрессия, накатившем на только вышедшее из подполья современное искусство, и о том, в чем они видят суть своей деятельности.

Владимир Левашев считал: «Галерея - это та форма, с помощью которой можно попытаться выяснить, провести ревизию наличного состояния культурной ситуации». Никита Алексеев был уверен, что «искусство этого века в высшей степени интеллектуально (как искусство Возрождения - интеллектуализм чистой воды». Елена Селина спрашивала, «есть ли в русском искусстве что-либо альтернативное концептуализму». Никто не предвидел экономического бума начала 2000-х, взвинченных цен и последующих разочарований. Все думали не о том.