Государственный язык: Украинское зеркало российского федерализма
Лет 10 назад Россия заключила с Украиной соглашение о въезде и пребывании граждан, любезно предоставив украинцам право находиться в России до 90 дней без какой-либо регистрации. И, уже заключив его, спохватились - ведь российские граждане по еще советскому крепостному правилу должны были регистрироваться в милиции в течение трех дней. Подумав, поступили мудро - срок увеличили с трех до 90 дней и для россиян. Так, посмотревшись в «украинское зеркало», Россия сделала важный шаг в реализации конституционного принципа свободы передвижения.
Теперь Россия усиленно предлагает соседям федерализацию, да и многие жители Украины, уставшие от неумеренной украинизации и нынешнего хаоса в Киеве, возлагают на нее большие надежды. Оправданны ли эти надежды?
К сожалению, нет. Субъект федерации не вправе запрещать или как-то ограничивать на своей территории деятельность организаций, легально зарегистрированных в другом субъекте. Тем более не вправе он регулировать въезд на свою территорию. Не смогут жители русскоязычных регионов и создать свои политические партии - в России даже в местных выборах могут участвовать только партии федерального уровня.
Долгосрочные вопросы, в которых надеются на федерализацию, - это, конечно, языковые и связанные с ними образовательные и культурные. Сопоставим возможности русского языка в украинском регионе с возможностями национального языка в республиках России.
В России есть закон «О языках народов России», никто не запрещает использование национальных языков в СМИ, книгоиздании и тем более в быту. На поддержку национальных языков выделяются бюджетные средства. Посмотрим, однако, как в реальности используется национальный язык, даже если он объявлен государственным языком республики в составе России? Его нет ни в делопроизводстве, ни в судопроизводстве (хотя такая возможность формально предусмотрена) - везде господствует русский. Если гражданин и может обратиться на государственном языке республики в какой-то публичный орган и ждать от него ответа на своем языке - то только в орган республиканский или местный. Но важнейшие для жителей страны функции выполняют территориальные органы федеральных органов власти, в частности налоговая и миграционная службы, а они работают только на русском языке.
А что с образованием на региональном языке? Возьмем для сравнения Донецкую область, где по-русски говорит 75% населения, и Республику Тува, 79,5% населения которой говорит по-тувински. При этом в Донецкой области (данные за 2006/07 учебный год) по-русски обучалось 67% школьников, а в Туве по-тувински значительно меньше - 42,5%. Вдобавок следует учесть, что на Украине по-русски можно получить полное среднее образование, тогда как на тувинском можно учиться лишь до 9 класса, а дальше - только на русском.
На нескольких языках народов России можно, правда, получить и полное среднее образование (это татарский, башкирский, якутский и еще три-четыре языка), а на татарском были попытки учредить даже высшее образование. (На востоке и юге Украины, кстати, несмотря на давление из Киева, часть вузов обучает по-русски). Но, на каком бы языке российский школьник ни обучался, ЕГЭ он обязан сдавать по-русски. Интересно, что в СССР для абитуриентов, изучавших русский язык в объеме национальной школы, делалась поблажка - на вступительных экзаменах они могли вместо сочинения писать изложение или диктант, но в России этого нет.
Конечно, в республиках России (далеко не во всех) висят вывески магазинов на национальном языке, да и шапки бланков многих государственных учреждений двуязычны. Только без русского все равно никуда - в тех же магазинах никто не обязан дублировать на национальный язык республики этикетки и описание товара, а на двуязычных бланках тексты пишутся тоже только по-русски.
Итак, если провести на Украине федерализацию по российскому образцу, то сфера применения русского языка никак не расширится, а скорее сузится. С важнейшими органами власти, подчиненными Киеву, общаться всем придется по-украински, да и образовательные возможности русского языка значительно сократятся. Можно сказать, что такая федерализация вполне отвечает интересам украинских националистов, озабоченных продолжением украинизации и выталкиванием русского языка в бытовую сферу.
Видимо, те российские руководители, которые активно агитируют за федерализацию Украины, не очень хорошо представляют, что такое российский федерализм на практике. Хотя как раз сейчас, посмотревшись в «украинское зеркало», можно было бы поработать над реальным, а не декларативным расширением использования национальных языков в России. Конечно, это должно касаться живых, широко используемых в быту языков (татарский, тувинский, отдельные языки Северного Кавказа, некоторые другие), и не должно превратиться в распил бюджетных денег по гальванизации языков, фактически вышедших из употребления. Надо реально, а не на бумаге помочь живым языкам народов России сохраняться и развиваться. Сделать так, чтобы граждане, живущие в этих республиках, все общение с государственными органами (включая федеральные) могли вести на родном языке. Надо помогать становлению на этих языках полного среднего образования, дать возможность сдавать на них ЕГЭ.
В общем, все просто - надо так отладить российский федерализм, чтобы языки народов России имели такой статус, какой мы хотим для русского языка на Украине. Тогда российская модель федерализма, быть может, обретет черты, привлекательные для национальных и языковых меньшинств за рубежом.