Восемь минут и две жизни
«Саломея» в цюрихской опере идет час сорок две минуты. Овация на премьере возобновленной постановки Свена-Эрика Бехтольфа длилась восемь минут. Если пересчитать по-ресторанному, на чаевые, - восемь процентов от суммы счета, впечатляет даже в считающемся музыкальной столицей Швейцарии городе.
Вряд ли постановщики приняли аплодисменты на свой счет. Бехтольф умеет делать сколько нужно, чтоб и зрелищно, и без лишних интеллектуальных усилий. «Саломея» - пример интерпретации, не способной ни возмутить, ни заставить восхититься. Действие происходит всюду и нигде, клуб с официантами полон людей в старинных одеждах, декорации (художник Рольф Глиттенберг работал в гамбургском Талия-театре и венском Бургтеатре) не меняются на протяжении всего действа, что для спектакля без антракта кажется нормальным. Лишь танец с покрывалом и сцены убийства - сперва Иоанна Крестителя, затем Саломеи - напоминают о скандале, разразившемся на премьере 1907 года.
Событием «Саломея» становится благодаря музыке и голосам. Французский дирижер Ален Альтиноглу дает возможность и певцов послушать, и себя оценить. Но реклама «Саломеи» в прессе свелась к одному крупно набранному имени - Нина Стемме. Шведское сопрано не просто хорошо известна поклонникам Рихарда Штрауса, выступление в «Саломее» в Барселоне пять лет сделало ее культовой фигурой. Сегодня Стемме исполняет и Верди, но много поет Вагнера, в частности Изольду и Сенту. Так хотя бы отчасти сбылась мечта самого композитора о «17-летней девушке с голосом Изольды» в партии Саломеи.
Партнером Стемме в Цюрихе стал бас-баритон Евгений Никитин. Его Иоканаан впечатляет и голосом, и статью. После недавнего скандала в Байроте (певец досрочно покинул фестиваль из-за показанного по телевидению фильма, где в кадр попали его старые, времен молодости татуировки) возникли опасения, что Никитина станут меньше приглашать на европейские сцены. Но голос важнее привходящего.
Ближайшие представления 26 и 29 апреля, 4 мая