Человек ли женщина

«Венера в мехах», как и предыдущий фильм Романа Полански - «Резня», произведение, мягко говоря, камерное. Но в «Резне» все-таки было четыре актера плюс какие-то люди на улицах и действие разворачивалось в просторной квартире с большими окнами - а здесь героев всего двое и они заперты в пространстве душного, темного, пустого театрального зальчика. Камера выезжает на улицу дважды, в начале и в конце, но и пустынная парижская улица, которую мы увидим, накрыта серым небом, как крышкой. Полански всегда питал склонность к минимализму и закрытым пространствам («Нож в воде», «Смерть и дева», «Отвращение», где безумная героиня Катрин Денев старалась поменьше вылезать из своей квартиры на лондонские улицы). Но, похоже, полгода ареста в Швейцарии в 2009-м повлияли на манеру режиссера, заставив его полюбить минимализм с новой силой, довести его до абсолюта.

В «Венере в мехах» ничто не должно отвлекать зрителя от персонажей, кроме декораций. Декорации эти абсурдны и предельно минималистичны. Они остались от предыдущего, провалившегося спектакля про ковбоев: кактусы, задник с нарисованной Долиной монументов. Сам театр погорелый: даже в надписи THEATRE на фасаде одна буква давно отвалилась, и никто не торопится ее заменять. Но режиссер Тома все же полон амбиций: расстраивает его лишь то, что никак не находится актриса на главную роль в инсценировке «Венеры в мехах» Леопольда фон Захер-Мазоха. Приходят на прослушивание исключительно девицы, разговаривающие на отвратительном молодежном жаргоне и не способные оценить прелесть его замысла. Прослушивание закончено, театр пуст - и тут вваливается какая-то бабонька: «Ну чё, я слышала, вы про садомазо ставите? А, это из XIX века, из средневековья, да? Я, смотрите, специально в кожу оделась и собачий ошейник еще на шею нацепила. Пьесу я, типа того, наискосок в электричке просмотрела. Ну как, прослушиваться будем?» Тома, конечно, в ужасе - он пытается выпроводить чувырлу и поскорее сам уйти, ему пора ужинать с невестой. Но выгнать гостью не удастся. Да и сам он уже вряд ли когда-нибудь выйдет из этого театра.

В театре хозяин по определению режиссер, а все актеры - его инструменты (как скрипка для скрипача), т. е. в каком-то смысле вещи; почти любого актера в спектакле можно заменить, а вот постановщика не получится. В данном случае этот момент «хозяин - слуга» дополнительно подчеркнут: речь идет о самоуверенном мужчине и выглядящей как ничтожество, просящей его о милости (т. е. роли) женщине. Но горе-артистка, едва произнеся первую фразу, преобразится: она удивительным образом сделает все именно так, как хочет режиссер. Он от неожиданности похолодеет. Артистка (которую, вот совпадение, зовут Вандой, как и героиню Захер-Мазоха) заставит его холодеть еще много раз: окажется, что она не только пьесу, но и роман знает назубок, а еще знает наизусть Еврипида и вообще, кажется, все тексты на свете; что она может вести себя не только как шалава и не только как светская особа XIX века, но и вообще как кто угодно - например, как сверхпроницательный психоаналитик или как частный детектив; что она знает о режиссере все, а он о ней - ничего. Что это она на самом деле постановщик представления, а он - полный претензий нуль, который и театром-то занялся только оттого, что можно было переспать с каким угодно количеством молоденьких актрисок. Хотя на самом деле ему хотелось даже не спать с девушками, а играть в их слугу, верного раба, готового вылизывать обувь и с упоением принимать побои. Это неожиданная мысль, но Ванда (которая, понятно, никакая не Ванда, и не парижанка, и вообще не человек) все сильнее вдалбливает ее в бедную голову Тома: она, мгновенно влюбив его в себя, может делать с ним все, что хочет, - и внушать ему, чего хочет он. А хочет он теперь одного: чтобы она была его госпожой, а он - ее вещью.

И - ну да, конечно, Ванду играет жена Полански Эмманюэль Сенье. А Тома играет Матьё Амальрик, похожий на Полански как две капли воды.

Режиссеру «Венеры» 80 лет в обед, но назвать это кино старческим язык не поворачивается: оно для этого слишком эмоциональное, изящное, бодрое и (само)ироничное. Только что Полански вручили «Сезар» за лучшую режиссуру, и это был отнюдь не только способ проявить уважение к дедушке, наградив его за достижения всей карьеры. И непонятно, насколько мы должны быть благодарны госпоже Сенье за столь успешную консервацию таланта пожилого влюбленного режиссера, - но по фильму отчего-то кажется, что немножко должны.