Суть дела: Печаль «иностранных агентов»

Вступивший в силу в ноябре 2012 г. закон о некоммерческих организациях (НКО) осложнил работу не только правозащитным организациям, но и некоторым благотворительным фондам. Согласно этому закону любая НКО, получающая финансирование из-за рубежа и участвующая в политической деятельности, должна состоять в реестре некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента. Для таких НКО действует иной правовой режим, чем для обычных. В частности, он предусматривает особую отчетность и особые проверки.

За год, завершившийся 25 марта, проверки затронули более сотни НКО, показывают данные международной организации «Защита прав человека» (HRW). В основном это правозащитные организации. Но благотворительные фонды, получающие зарубежное финансирование, тоже почувствовали на себе действие закона «об иностранном агенте».

От денег отказались

Больше всего неприятностей было у филиалов зарубежных фондов. «CAF Россия» - филиал британского благотворительного фонда и пожертвования, которые мы направляем в НКО, являются иностранным финансированием, рассказывает директор фонда Мария Черток. По ее словам, летом 2013 г. было немало случаев проверки прокуратурой деятельности благополучателей «CAF Россия» и одной подмосковной организации было даже вынесено предупреждение. Правда, позже прокуратура это предупреждение с извинениями отозвала.

В последние несколько месяцев у «CAF Россия» также было несколько случаев, когда благополучатели отказывались от денег фонда, продолжает Черток. Число организаций, решивших не участвовать в грантовых конкурсах фонда, по ее словам, оценить сложно. Но фонду стало труднее работать в регионах. «В некоторых случаях представители власти демонстрируют нашим сотрудникам свое недоверие и подозрение в скрытых мотивах», - сетует она.

Но главное - это общая гнетущая обстановка подозрительности, ощущение неопределенности будущего и страх за коллег, которых закон затронул напрямую, говорит Черток. По ее словам, «CAF Россия» не намерен останавливаться или менять свои планы, «разве что мы будем вдвойне аккуратны в исполнении требований законодательства, чтобы не создавать дополнительные риски».

На работу благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» закон об НКО практически не влияет, отмечает его президент Нюта Федермессер. Но когда на счет фонда приходят - пусть даже совсем небольшие - пожертвования из-за рубежа от физлиц, получить их не так просто, рассказывает она: нужно нести в банк бумаги, подтверждающие, что это пожертвования, показывать переписку, просить у людей договор.

Среди людей, жертвующих деньги фонду «Вера», много наших бывших сограждан, которые хотят помочь, и этим людям «вместо слов благодарности приходится говорить: докажите, что вы нам действительно пожертвовали эти деньги, пришлите, пожалуйста, подтверждающие документы», говорит Федермессер. Впрочем, это единственная неприятность, иронизирует она: «У нас, к сожалению или, может быть, к счастью, такой маленький поток средств, что много времени это не съедает».

Благотворительные фонды, не получающие иностранного финансирования, действия закона об НКО не заметили. Фонд спасения тяжелобольных детей «Линия жизни» работает на территории России, оказывает помощь гражданам России до 17 лет и сотрудничает только с российскими клиниками, так что изменения не повлияли на его работу, говорит президент фонда Фаина Захарова. Закон об «иностранных агентах» не повлиял и на работу Союза благотворительных организаций России (СБОР), отмечает его президент Петр Ищенко: «СБОР - некоммерческая организация, занимающаяся вопросами благотворительности в России и не имеющая отношения ни к какой политической деятельности».

Насущные нужды фондов

Наиболее острая проблема благотворительности в России, по мнению Ищенко, - это отсутствие налоговых преференций для коммерческих структур, занимающихся благотворительностью и меценатством. Из-за продолжающегося экономического кризиса, который только обостряется из-за крымского вопроса, для некоторых некоммерческих, в том числе благотворительных, организаций сейчас стоит вопрос о выживаемости, добавляет он.

Очень нужно, чтобы в стране работал закон, который обеспечивает определенные налоговые льготы для юридических лиц, активно участвующих в благотворительной деятельности, соглашается Федермессер. Может быть, льготы можно было бы распространить на фонды, включенные в определенный список, или как-то еще, рассуждает она. В последнее время частные доноры стали чаще обращаться в фонд за справками на получение налогового вычета, что предусмотрено российским законодательством, отмечает и Захарова. Налоговые льготы для компаний тоже нужны, поскольку значительная часть пожертвований поступает в фонд именно от корпоративных доноров, напоминает она.

Законодатели могли бы помочь благотворительным фондам, установив льготные расценки на инструменты для приема пожертвований, в том числе электронные платежи, sms, и упростив процедуру перевода денег в фонды, отмечает Федермессер. Недавно была благотворительная акция при продаже шоколадок «Аленка»: часть денег, которые платили покупатели, шла фонду «Подари жизнь», рассказывает она. «Хотелось бы, чтобы, когда шоколадка сканируется кассовым аппаратом, деньги сразу шли на два счета: часть - магазину, часть - фонду». В Европе такие механизмы существуют, говорит Федермессер, пусть они требуют серьезных первоначальных вложений, но они очень упрощают работу благотворителей.

Не меньшая проблема для фондов - предоставление помещений для НКО, сетует Федермессер. Закон дает возможность получить помещение в безвозмездную аренду, но «механизм такой сложный, что просто подыхательно», продолжает она. Впрочем, фонду «Линия жизни» удалось получить помещение в Санкт-Петербурге в Гостином дворе на правах социальной аренды, рассказывает Захарова. А в Самаре оплату работы самарского представителя «Линии жизни» и содержание офиса фонда взял на себя его корпоративный партнер, что является совершенно новым опытом в благотворительности, подчеркивает Захарова.

Фонду помощи хосписам «Вера» повезло меньше. «Мы просили, писали, чего только не делали, чтобы получить какое-то помещение», - рассказывает Федермессер. «Один раз пришел ответ, что вашему фонду уже выделено здание под детский хоспис, вот и сидите в нем. Но здание будет реконструироваться несколько лет, а эти несколько лет нам где - на вокзале сидеть? Чтобы построить детский хоспис, нужно содержать большой штат, дайте нам любой подвал», - резюмирует она.