Картина маслом

Фильм о художнике обязан быть живописным. И картина британского классика Майка Ли, посвященная последним двадцати пяти годам жизни Джозефа Мэллорда Уильяма Тёрнера, вполне отвечает этому требованию. Здесь есть потрясающие пейзажи, из которых рождаются великие тёрнеровские полотна. Сочные фактуры, изумительный свет. Наконец, превосходная портретная галерея, напоминающая гравюры Оноре Домье и классические иллюстрации к романам Чарльза Диккенса. Живописна не только манера постоянного оператора Майка Ли Дика Поупа и работа художника-постановщика. Актерскую игру тоже можно описывать как жирные, густые мазки маслом по холсту.

Все персонажи шаржированы в диапазоне от добродушной насмешки до злой карикатуры. Более или менее чувствительных уколов удостоены многочисленные коллеги Тёрнера по академии, его жена и дочери, коллекционеры и молодая королева Виктория, которая во время посещения выставки академиков аттестует картину героя как «какую-то желтую мазню». А легендарный критик Джон Рёскин, первым объявивший Тёрнера величайшим британским художником, выставлен напыщенным болваном. Чтобы заткнуть фонтан его красноречия, живописцу приходится призвать в мастерскую экономку со шваброй, которая вытряхивает мух из навеса прямо на голову юного эстета.

Драматургически «Мистер Тёрнер» характерен тем, что сюжет в нем размыт. Нет ни острого конфликта, ни интриги, протянутой сквозь финальную четверть века, прожитую героем Тимоти Сполла, насупленным комическим толстяком, который ходит враскоряку, больше хрюкает и рычит, чем говорит, и создает шедевры буквально в манере «плюнуть и растереть» (смачный плевок в полотно, чтобы краска не загустела, - излюбленный прием художника, шокирующий зрителей, почтительно наблюдающих за его работой). Лишь к середине фильма этюд «гений в быту» обретает лирическую линию, впрочем, тоже бытовую: сюжет «женщины Тёрнера» исчерпывается тем, что художник меняет безропотную экономку (Дороти Эткинсон) на немолодую домохозяйку (Мэрион Бейли), у которой снимает комнату на побережье. Идиллия их совместной жизни на закате дней напоминает другую картину Майка Ли - «Еще один год», показанную на Каннском фестивале в 2010 г. Отдельное удовольствие «Мистера Тёрнера» - речь персонажей, тоже очень диккенсовская, несовременная, трудная для понимания на слух, но такая же сочная, как фактуры и портреты в этом фильме. Лингвистический реализм - один из фирменных знаков Майка Ли: когда его герои из среднего класса, как в «Еще одном годе», их понимаешь без усилия, но если они говорят на кокни (лондонском просторечии), как, например, в «Беззаботной» (2008), - туши свет. В «Мистере Тёрнере» по внятности произношения легко угадывается социальное происхождение: Рёскин говорит четко и ясно, у Тёрнера каша во рту.

Кроме «Мистера Тёрнера» в первый конкурсный день показали «Тимбукту» Абдеррахмана Сиссако - поэтическое кино, сделанное по следам реальной трагедии в Мали, где в 2012 г. исламские фундаменталисты осудили мужчину и женщину, родителей двоих детей, на побивание камнями только за то, что они не были официально женаты. Картина Сиссако, с одной стороны, деликатно отрабатывает каннскую квоту на фильмы о тяжелой жизни стран третьего мира. А с другой - вызывает ностальгические воспоминания о поэтике среднеазиатского кинематографа и вгиковской школе (мавританец Сиссако учился режиссуре в Москве). «Тимбукту» начинается и заканчивается длинным планом скачки трепетного парнокопытного и автоматными выстрелами за кадром, и простодушие этой метафоры способно выбить из закаленной каннской публики если не скупую слезу, то жидкие аплодисменты. Но есть и современные детали: например, любимую корову главного героя зовут GPS.

Канн