Как делать фильмы политически

Придется вернуться к одному из самых знаменитых киноманифестов - годаровскому «Что делать?». В апреле 1970 г. режиссер заявил: «1. Нужно снимать политические фильмы. 2. Фильмы нужно снимать политически. 3. Пункты 1 и 2 антагонистичны по отношению друг к другу. Они выражают две противоположные концепции».

Важно помнить, что Годар говорит не о тематике и не об эстетике, а о позиции, на которую становится художник. 67-й Каннский кинофестиваль наглядно показывает, чем отличаются политические фильмы от фильмов, снятых политически.

К первым относится «Поиск» Мишеля Хазанавичуса. Обладатель «Оскара» за немую черно-белую комедию «Артист» сделал вольный ремейк фильма Фреда Циннемана (1948), в котором американец помогал чешскому мальчику найти мать в послевоенном Берлине. У Хазанавичуса дело происходит в Чечне в 1999 г., вместо американца - француженка-правозащитница (Беренис Бежо), вместо матери - старшая сестра, есть еще один малыш, но это уже детали. Параллельно рассказана история новобранца из Перми. Пройдя ад армейской дедовщины, он адаптируется к бесчеловечной реальности второй чеченской кампании. И снимает на видео расстрел родителей мальчика, которого позже приютит героиня Беренис Бежо. Фильм начинается с этой псевдодокументальной съемки, и она предопределяет всю дальнейшую фальшь.

С одной стороны, Хазанавичус очень старался. Он прочел (как уверяет) чеченские очерки журналистов «Новой газеты» Анны Политковской и Аркадия Бабченко. Занял русских и чеченских исполнителей (а также грузинских - съемки в основном проходили в Тбилиси). Половину фильма снял на русском языке - с обилием мата (хотя диалоги все равно звучат очень литературно).

С другой стороны, бронебойные образы, которыми оперирует режиссер, относятся к языку агитации и пропаганды. Характерен кадр на обложке буклета: девятилетний мальчик идет по разбитой дороге, неся младенца, а за ним едет колонна российских танков. В фильме много трупов российских солдат, но Хазанавичус пытается внушить зрителю, что гибнут они словно бы от общей жестокости войны, на которой армия убивает мирное население (чеченец с автоматом пробегает в кадре один раз, да и то на заднем плане). Достается не только русским военным (по фильму, совершенно потерявшим человеческий облик), но и евробюрократам, которые засыпают на заседании, где героиня делает доклад о гуманитарной катастрофе. В итоге «Поиск» любопытен не как высказывание, а как набор стереотипов о России и Чечне, засевших в сознании евроинтеллигенции.

Образцовые политические фильмы снимает британец Кен Лоуч. За один из них он получил каннскую «Золотую пальму». Это был «Ветер, который качает вереск» (2006) - драма братьев, вставших по разные стороны политических баррикад после национально-освободительной войны в Ирландии 1919-1921 гг. Новая картина «Клуб Джимми» (Jimmy's Hall) изобразительно напоминает прежде всего этот фильм. Опять Ирландия, только не 1920-е, а 1930-е гг., время новой надежды. В центре - вернувшийся из американской эмиграции активист Джимми Грэлтон (Бэрри Уард), который восстанавливает сельский клуб, где учат рисованию, музыке, литературе, боксу и танцам. Местный священник и патриархальная община видят в клубе буквально «угрозу традиционным ценностям» (знакомая риторика) и опасность распространения коммунизма. В пересказе конфликт кажется шаблонным, но Лоуч в который раз доказывает, что эстетика соцреализма может быть и сегодня живой и занимательной.

Показанный вне конкурса документальный «Майдан» Сергея Лозницы - тоже скорее политический фильм, чем фильм, сделанный политически. Хотя Лозница отчасти прокладывает путь от первого ко второму. Снимая и монтируя хронику киевских протестов осени 2013-го - весны 2014 г. (от мирных митингов до первых гробов), он ищет форму. Главное, что отмечаешь сразу, - неподвижная камера, снимающая, как правило, ровный средний план. В кадр может зайти человек и загородить задом половину экрана, но оператор остается невозмутимым. Лозница снимает массы людей (собравшихся на площади, поющих гимн Украины, бросающих булыжники в «Беркут») подчеркнуто нейтрально. На самом деле - монументально. Камера позволяет себе метнуться лишь однажды, кажется ровно в середине фильма, отмечая внезапный перелом, - когда звучат первые выстрелы на поражение. Но тут же возвращается к позиции неподвижного наблюдателя. Статика становится у Лозницы инструментом патетики: критики, не сговариваясь, сравнивают толпу на Майдане с античным хором. В терминологии Годара Лозница «описывает мистерию этого мира». То есть снимает политический фильм.

Кто снимает фильмы политически, так это, конечно, Дарденны. Их «Два дня, одна ночь», главное событие каннского конкурса 2014 г., - пример того, как не «описывать ситуации», а «конкретно анализировать конкретные ситуации». Не «объяснять мир через его законы», а «без устали преобразовывать мир через понимание его законов» (Годар). Рассказывая простой сюжет о женщине, которая пытается избежать увольнения, уговорив сослуживцев отказаться от денежных бонусов, Дарденны незаметно превращают банальную бытовую фразу «Встань на мое место» в главную действенную, преобразующую силу сегодняшнего мира.

Политически продолжает снимать и сам Годар, 80-летний классик, который едва ли не раньше всех обратил внимание на тотальную инфляцию образов. Его фильм с программным названием «Прощание с языком» (Adieu au Langage), показанный в каннском конкурсе, издевательски снят в 3D-формате так, что можно заработать косоглазие (несколько кадров сделаны, кажется, наложением двух 3D-изображений). При этом сюжет (если у Годара можно вообще говорить о сюжете) описывается как встреча замужней женщины, мужчины и собаки - и, судя по всему, снят с точки зрения последней. Годар, по обыкновению не приехавший на Каннский фестиваль (хотя пресс-конференция была объявлена), дал интервью швейцарскому телевидению, в котором, в частности, возникла тема посмертной славы. Интервьюер предположил, что на могиле классика могло бы быть написано слово «противоречие». В смысле «против речи» - уточнил Годар.

Канны