Начиная «Кольцо», не знаешь, к чему придешь

В Женевской опере показывают «Кольцо нибелунга» Вагнера. Дирижер Инго Мецмахер, хорошо знакомый москвичам и петербуржцам, освежает священные традиции.

- Что заставляет дирижера браться за такой огромный объем работы, как тетралогия Вагнера? Это реализация старой мечты или просто согласие на предложение театра?

- «Кольцо нибелунга» - крупнейший, быть может, вызов в судьбе каждого немецкого дирижера. Это во всех смыслах огромное, скрепленное давней традицией визионерское произведение. Чего стоит лишь попытка проникнуть в сам замысел, возможность самому воплотить его?! Начиная работу над «Золотом Рейна», на самом деле еще не знаешь, к чему в итоге придешь в «Гибели богов».

Речь, в конце концов, идет о тринадцати с половиной часах музыки, их надо представить как единое целое произведение. Ведь «кольцо» - не только тема, но и форма произведения. «Нибелунги» меня всегда интересовали, меня всегда интересовали длинные произведения.

- Может, лучше тогда сразу играть «Кольцо» без перерыва? Четыре оркестра, четыре дирижера, друг за другом начиная с полудня...

- Хорошая идея.

- Кого бы вы хотели видеть в этой четверке?

- Надо подумать. Ведь манера дирижерского исполнения не должна особенно отличаться. А время, в течение которого звучит «Кольцо», бывает принципиально разным. Его длительность замеряли уже с премьеры 1876 г. Колебания составляют до двух часов, для оперы это огромная цифра.

- В этом и состоит разница в понимании и восприятии Вагнера?

- Традиция менялась, с годами голоса звучали величественнее, оркестр играл громче, менялись темпы, они становились все медленнее. Считалось, надо увеличить эту божественную ауру произведения. Но сегодня мы, вероятно, можем лучше себе представить, о чем думал сам Вагнер. Он ценил Вебера и Мендельсона, и потому мне кажутся важными плавные темпы, артикуляция, настоящее piano оркестра, чтобы можно было действительно услышать текст. Здесь очень важно понимать сюжет, историю, композитор сперва облек ее в поэзию, все «Кольцо» целиком, лишь потом наступило время нот. Драматический диалог здесь особенно важен, и надо слышать, как его декламируют. Надеюсь, мне удалось приблизиться к замыслу Вагнера.

- Замена Вотана (вместо Тома Фокса его поет теперь Томас Томассон) - означает ли она, что не все певцы, уже певшие Вагнера, могут исполнять его в предложенных вами темпах?

- Замена Вотана была вызвана не художественными, но юридическими проблемами при подписании нового контракта. Но в целом есть такое заблуждение, что Вагнера можно петь лишь громкими голосами. Но и в «Кольце», и в других его операх много тихих, интимных моментов. Поначалу тетралогию исполняли четыре вечера подряд - но сегодня никакая Брунгильда не сможет петь подряд в полную силу, этого никто не выдержит. Значит, они пели иначе, может, глубже, с другими интонациями, но длительность партии в целом остается той же. В конце концов, Вагнер предпочитал голоса, воспитанные на Моцарте. Многое можно возразить против «типичного» - тяжелого, обволакивающего, патетического - Wagnersound.

- Как работалось с Еленой Жидковой?

- У нее замечательный голос, а те небольшие трудности, которые были с языком, она прекрасно преодолела. Она сильная личность на сцене, Фрика как раз и должна быть такой.

- Нашлось вам о чем спорить с Дитером Дорном?

- Дирижеру всегда есть о чем поговорить с режиссером, но в нашем случае споров было мало. Дорн не стал комментировать сюжет актуалиями, он рассказывает миф. Мне это нравится больше, чем желание взглянуть на классическую вещь в новом свете - и неумение при этом отразить свою концепцию сценически.

- Что войдет в программу вашего следующего выступления с РНО в Москве?

- На фестивале оркестра в будущем сезоне прозвучат «Ожидание» Шенберга и Третья симфония Брамса. Но мне хотелось бы разок продирижировать в России и оперой.

- Что привлекает вас в работе с российскими оркестрами?

- Они впечатляют, играют иначе, чем западные оркестры, в первую очередь это касается смычковых, у них звук более глубокого тона. А когда слушаешь записи Мравинского или Рахманинова, то поражаешься, как далеки они от клише, распространенных на Западе, - это строго, а вовсе не патетично. Публика же в России по-настоящему любит и понимает музыку - на Западе это не всегда так.

- Как это чувствует дирижер?

- Спиной.

Ближайшие представления - 23 и 25 мая