Жить со своими мордами

Олег Целков на открытии выставки в культурном фонде «Екатерина», посвященной его восьмидесятилетию, предугадывая вопросы, которые явно занимали зрителей, высказался резко: «Не знаю почему, но меня ваши лица не интересуют, а они интересуют». «Ими» были заполнены все обширные выставочные залы фонда, причем в основном на одну картину приходилась целая стена. «Они» были очень крупными, сами казались непробиваемой стеной, были лишены рефлексии (лобики маленькие), но не эмоций.

Целков - один из основных героев советского неофициального искусства, художникам этого круга свойственно было искать уникальный путь, изобретать и утверждать собственную живописную систему. Целков нашел рано и героев, и манеру. Его «морды», «маски», «пузыри» (шекспировские «пузыри земли»), галлюцинации - примитивистские и злые изображения круглоголовых человеков с парой, а то и больше глаз-дырочек - запомнились сразу и принесли их автору успех. С тех пор он с ними не расстается, хотя это и удивительно - только карикатурные лица и тела, только монохромные или малоцветные картины, одна и та же монументальная «светящаяся» манера. Может, это бесы его обуяли. Тем более что сам Целков говорил когда-то, что создал лицо без идеализации, в котором не видно лица Бога.

Зато, добавим от себя, виден образ Ганнибала Лектора в маске, придуманного гораздо позже людоеда из «Молчания ягнят», но если герой триллера страшен, то целковские тупые смешны. По крайней мере, те, что постарше, написанные еще советским антисоветским художником Целковым. Его «морды» 60-70-х гг. энергичнее, агрессивнее, жизнерадостнее написанных позже.

Лучшее здесь - хрестоматийная «Тайная вечеря»: яркое, как кагор на свету, месиво торжествующих человекообразных, в восторге прущих на одного с поднятыми то ли руками, то ли ногами. Вряд ли посыл картины антиклерикальный - богоборчеством во время ее написания занималось государство, а не несогласные с ним. Скорее просто дерзость, которая Целкову и свойственна, и им в себе оберегаема. Чему, конечно, первое свидетельство - название выставки, поклон блистательным молодым валетам прошлого от старого туза той же бунтарской масти.

Несколько ранних картин на выставке, тот же «Бубновый туз» или «Портрет Юрия Коренца», говорят о том, что так же условно, масочно писал Целков и любимых - себя, жену, Рембрандта. Но неразрывная связь с «мордами», превращение их в альтер эго и борьба с ними в себе (ну прям как с бесами) становится очевидной во множестве работ, написанных во Франции.

Тут видно, как меняются персонажи: то по-свинячьи счастливые и беззаботные, то невозможно трогательные, то вызывающе уродливые, отвратительные не только по рисунку и сюжету (с пилами, ножами, топорами), но и по невыносимой жидкой смеси алого и розового, зеленого и лилового. И совсем уж наваждением видится картина «Шляпа», в которую втиснуто изображение голой спины во весь рост и тяжесть. Голая задница в шляпе - уж очень неприятная иллюстрация к грубому русскому присловью.

Так же странен и зеленый «Театр», где морды корчат рожи, но все равно создается ощущение, что новые безнадежно горькие сюжеты рождены не мизантропией, а сомоедством.

В общем, даже не замечаешь, как после удивления, что вот человек живет все время с уродцами, им же самим порожденными, наступает привязанность к этим «мордам», бесам, маскам и «пузырям земли» в шекспировском смысле.

Ну и, конечно, большинство картин замечательно декоративны и отлично «держат стену». «Мне важно, что я их сделал, а за качество не отвечаю», - говорит Целков, уверенный, что мы ценности этих картин еще не знаем. Что, наверное, и правда - нельзя же считать ценностью хорошую цену, которую имеют целковские картины на рынке искусства. И тут даже время ничего не покажет, поскольку художников могут при жизни чествовать, потом забыть, а потом опять вспомнить.

До 10 августа