Плёс услышал Канны

Перебравшись год назад из трудового Иванова в щеголеватый Плес с его подновленной левитановской стариной у волжской кромки, международный кинофестиваль «Зеркало», конечно же, потрафил эстетическому чувству своих гостей и дополнительно обосновал таким географическим предпочтением право на имя Андрея Тарковского. В этом году эксперименты по скрещению средней полосы с западными штучками продолжились, причем «Зеркало», наученное своим президентом Павлом Лунгиным, твердо знает, что в упражнениях на территории артхауса важно не быть угрюмо-серьезным, и смело украшает фестивальный постер архивной фотографией: Андрей Арсеньевич Тарковский в резиновых сапогах выглядывает из-под неожиданно ажурного зонтика явно из съемочного реквизита.

Забавный дамский зонтик от солнца накликал нешуточный дождь, который перед самой церемонией открытия очень по-тарковски обрушился на Плес, но вода, вставшая стеной между залом и сценой, не помешала энергичной приветственной речи Валентины Матвиенко, которая прибыла сюда с ивановских торжеств по случаю Дня текстильщика, чтобы поддержать рыцарей авторства в их нелегкой борьбе с сериально-мыльной стихией и вручить лично президенту Лунгину медаль Совета Федерации.

Не все любят «Зеркало» так, как любит его Валентина Ивановна. Некоторые настроены к нему критически; считают, к примеру, ремонт дорог гораздо более важной статьей местных расходов, чем такие вот встречи на перепутьях мирового артхауса. Насчет качества дорог не поспоришь, но и ивановскую потребность в «Зеркале» тоже уже не оспоришь. Фестиваль не сбежал со своей экс-родины, остался там специальными показами для горожан, и лично я во время двух вояжей в Иваново на фильмы из игрового и документального конкурсов - на «Братьев Ч» Михаила Угарова про молодого Антона Чехова еще без отчества и пенсне, но уже с изрядно запутанной лично-семейной жизнью и на «Детей 404» Аскольда Курова и Павла Лопарева о здоровых ЛГБТ-подростках и опасных болезнях нашего законотворчества - был свидетелем полных залов и слушателем их напряженной тишины. Я бы не стал делать из этого слишком радужный вывод, что, мол, все как один ивановцы сами не свои от актуальной отечественной документалистики и еще подавай им почаще этюды из жизни русских классиков; не исключено, что таких вот полных залов наберется здесь еще три-четыре, не больше, на каждый фильм, но и это не мелочи.

Ивановцы, кстати, обладают одним преимуществом перед гостями Плеса. Это преимущество правильнее было бы назвать проблемой нового фестивального адреса. Плес в киностолицы не метил, и решение президента Лунгина, энергично осуществленное продюсером Алексеем Боковым и его московской командой, явно застало его врасплох. Вопрос должного оснащения кинопоказа в Плесе окончательно не решен до сих пор, и за правильным экраном и настоящим звуком будьте любезны отправляться в Иваново (два часа туда-обратно), но там вам, к примеру, не светят ночные показы на дебаркадере, когда экран вписан в раму реки и неба, а за такое волшебство можно, согласитесь, простить некоторые технические оплошности, да и художественные несовершенства того же фильма Александра Митты «Шагал - Малевич» нейтрализуются таким образом довольно мощно. Хотя, кто спорит, украинское «Племя», которое еще горячим прибыло в Плес из Каннов, где было отмечено на «Неделе критики», тамошнему жюри досталось в товарном виде, а плесскому - не совсем. Но это обстоятельство не помешало международной судейской пятерке, работавшей без председателя (теперь на «Зеркале» так принято), отдать главный приз именно бессловесному фильму Мирослава Слабошпицкого про жесткие нравы в интернате для глухонемых детей, а Ноаза Деше, автора «Белой тени» (Италия - Германия - Танзания) про тяготы жизни мальчика-альбиноса, наградить за режиссуру. Подтвердив вслед за «Кинотавром», что жестокость детского мира и тотальное молчание - это, знаете ли, тренд. Правда, актер Венсан Перес, председатель документального жюри, не пошел у нового тренда на поводу и премировал «Кровь» Алины Рудницкой - про донорство и разные человеческие причины расстаться с собственной кровью. Кино гораздо более разговорчивое, но не менее страшное.

Плес