Дитя натешилось

Нет никого опаснее мстительных японских девочек. Если они мертвые, то, завесив лицо длинными черными волосами, тянутся к вам из телевизора и компьютера, достают по телефону, граммофону, домофону. А если еще живые, то, надев короткую юбочку и передернув затвор пистолета, идут убивать, убивать, убивать.

Мстительные мертвые девочки обитают в фильмах ужасов («Звонок» и его многочисленные производные и подобия). Мстительные живые девочки чаще бывают нарисованными. Такой была и Сава - девочка-убивашка из аниме «Кайт» 1998 г. Пятнадцать лет спустя его автор Ясуоми Умэтсу написал сценарий для американского ремейка, в котором нарисованная девочка превратилась в настоящую (Индия Айли), а ее опекуна-полицейского, сделавшего юную подопечную идеальным оружием, сыграл Сэмюэл Л. Джексон - он-то и должен завлечь в кинотеатры широкую аудиторию.

Хотя вообще-то «Кайт» - продукт субкультурный, на сугубого любителя. Которому не нужен Сэмюэл Л. Джексон, а нужны только девочка в юбочке, море крови и горы трупов.

В фильме режиссера Ральфа Зимана все это в ассортименте. Юбочки, высокие каблуки, косички, парики кислотных цветов. Девочка Сава любит стрелять разрывными, чтобы у плохих людей голова лопалась как арбуз. Долго потом отмываться, зато будут знать, подонки, что бывает за торговлю детьми, оружием и наркотиками.

Нет никого несчастнее мстительных японских девочек. Если они мертвые, то помнят, как убивали их. Если живые - как убивали их родителей.

А еще их всегда кто-нибудь использует. Мертвых - демонические сущности. Живых - коварные взрослые. Коррупционеры, садисты, педофилы.

Американский ремейк при всей кровавости мягче японского оригинала, который был выпущен сразу на видео и содержал, например, сцену изнасилования. В отличие от своего нарисованного прототипа герой Сэмюэла Л. Джексона всего лишь подсаживает опекаемую девочку на наркотики, которые стирают ей память. Поэтому мстительницу можно направлять по ложному следу. Весь фильм она ищет убийцу родителей - могущественного Эмира, босса картеля работорговцев.

В пейзажах постапокалиптической разрухи (фильм снимался в трущобах Йоханнесбурга) бесчинствуют уличные банды, которые воруют детей и продают их на органы или для развлечения богатых извращенцев. Убив очередного ублюдка, Сава возвращается в свою конуру, чтобы умыться, уколоться и забыться. А очнувшись, накрасившись и принарядившись, снова идет убивать. Чтобы это не выглядело сплошной кровавой баней, сценарист и режиссер имплантируют в «Кайт» детективный сюжет с ложными воспоминаниями и романтическую линию с загадочным подростком (Каллан Маколифф), который ловкой тенью, стремительным ангелом-хранителем следует за героиней, спасая ее в моменты рассеянности и ломки. Но понятно, что роковая тайна и ми-ми-ми нужны исключительно для оправдания пули в голову, отвертки в глаз и тесака в шею, а потому занимают авторов лишь как досадная необходимость.

Но ладно сюжет - в таких фильмах он все равно никому не интересен. Хуже, что режиссеру с монтажером регулярно изменяет чувство ритма и насилие лишается всякого драйва и, стало быть, смысла. Любой никчемный диалог или смена точки съемки вгоняют постановщика в ступор и заставляют тормозить, как наркомана из анекдота про стремительных черепах. Кажется, что фильм так и остался на этапе раскадровки: эффектные ракурсы есть, умение соединить их в динамичную сцену напрочь отсутствует. Речь не о скорости, местами зубодробительной, но именно о ритме: молотить-то тут молотят, но все больше мимо и не в такт - и на уровне отдельных эпизодов, и фильма в целом. И тут уж хоть сто раз убей, а вместо боевика сядешь в кровавую лужу. Прежде чем разрывными пулями баловаться, надо, видимо, танцам учиться: и - раз, два, три, раз, два, три.