Правоприменение: Спор о частных исках
ОАО «Сибур холдинг»
Нефтехимическая компания. Совладельцы (на 5 сентября 2014 г.) - Леонид Михельсон (50,2%), Кирилл Шамалов (21,3%), Геннадий Тимченко (15,3%), нынешние и бывшие топ-менеджеры компании (13,2%). Финансовые показатели (МСФО, 1-е полугодие 2014 г.): выручка - 171,7 млрд руб., чистая прибыль - 75,7 млрд руб. Продажи (1-е полугодие 2014 г.) природного газа - 7,4 млрд куб. м, жидких углеводородов - 3,2 млн т, нефтехимической продукции - 1 млн т.
В российской правоприменительной практике приоритет отдается мерам публично-правового характера, в том числе штрафам и другим административным взысканиям. Однако ФАС давно стремится повысить роль взыскания убытков за нарушение антимонопольного законодательства в рамках исков частных лиц.
В 2011 г. в законе о защите конкуренции появилась возможность взыскания убытков по иску пострадавшего от антимонопольного нарушения - без предварительного обращения в ФАС. После этого количество дел, связанных со взысканием убытков, стало расти, хотя это все еще редкое явление. Поэтому стремление ФАС повысить эффективность этого инструмента вполне объяснимо.
В этом году ФАС предложила очередные поправки в закон о защите конкуренции, которые предусматривают введение нового вида компенсации: 1-15% от стоимости товара, проданного с нарушением антимонопольного законодательства. По своей сути данная компенсация является номинальными убытками, размер которых истец не должен доказывать в суде.
Чтобы частноправовой иск не стал средством борьбы в корпоративных конфликтах, а служил целям защиты конкуренции, необходимо отклонить эту поправку. Важно, чтобы законодатель учел ошибки, которые порождает текущая практика частных антимонопольных исков.
Почему частные иски должны быть запрещены? Следует различать две категории частных исков: standalone, направленные на взыскание убытков за нарушение антимонопольного законодательства без получения предварительного решения антимонопольного органа о нарушении, и follow-on, подаваемые потребителями в суд на основе вступившего в силу решения антимонопольного ведомства.
В исках standаlone антимонопольный орган привлекается в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования, высказывает мнение в поддержку одного из участников процесса или по существу требований. В исках follow-on истец основывает свои требования о взыскании убытков на решении ФАС.
Очевидно, что качество квалификации факта нарушения во втором случае выше. В процессах по искам standalone ФАС представляет суду отзыв, которому может не предшествовать ни экономический анализ, ни антимонопольное разбирательство. В исках follow-on, напротив, рассмотрение вопроса об убытках основывается на решении ФАС, принятом по установленной процедуре и прошедшем судебную оценку (если оно было предметом оспаривания). Вместе с тем в обоих случаях суд может придавать мнению и решению ФАС равное значение.
В связи с этим полагаю, что факт нарушения закона о конкуренции должен устанавливать только антимонопольный орган в административном разбирательстве на основе анализа рынка. Произвольно выдаваемые отзывы или заключения ФАС, которые могут предопределять позицию суда по вопросу нарушения антимонопольного закона, должны быть исключены. Лишь монополия ФАС в вопросе определения факта нарушения позволит обеспечить высокое качество правовой квалификации требований о взыскании убытков по частным искам.