На Берлинском фестивале звезды обнаружились в биографиях

Начинать кинофорум пышной кинобиографией какой-нибудь исторической личности, вне сомнения, фестивальный бонтон (вспомним Канны, открывавшиеся фильмом про Грейс Келли с Николь Кидман в косынке на голове). Начало Берлинале не обошлось ни без кинобиографии, ни без Кидман - правда, последняя появилась не в фильме открытия, а в одной из первых конкурсных лент. Удивительно, что на стартовой церемонии решили показать не первую за пятилетку игровую картину классика Вернера Херцога «Королева пустыни», а фильм значительно ниже располагающийся в условной кинотабели о рангах арт-деятельницы Изабель Койшет «Ночь никому не нужна». Но ленты отлично срифмовались, продемонстрировав, что в жестких рамках не самого увлекательного иконописного жанра может сделать гений, а что - растерянный автор, которому в руки впервые попали приличный бюджет и Жюльетт Бинош.

«Ночь никому не нужна» - байопик условный: теоретически речь идет об исследователе Северного полюса Роберте Пири, но главные героини - его американская жена, которая, путешествуя во льдах, обедает не иначе как с фарфора под звуки специально привезенного патефона, и беременная подруга из местных, искренне пытающаяся завоевать расположение соперницы кусками свежего моржового мяса, подсовываемыми той под порог. Обе они застряли на заброшенной стоянке на пороге полярной ночи, обе поджидают мужчину, которого предстоит каким-то образом поделить на двоих. Француженка Бинош самоотверженно изображает вашингтонскую аристократку, японка Ринко Кикуйчи - дикую чукотскую красавицу (для большего правдоподобия она бесконечно улыбается, демонстрируя искусно состряпанную реквизиторами накладную челюсть с гнилыми зубами). Зачем Койшет взялась за этот материал и что хотела сказать - непонятно: никакого особого режиссерского почерка в этом упражнении не продемонстрировано, никакого авторского послания не зашифровано.

«Королеву пустыни» Вернера Херцога тоже едва ли можно назвать авторским кино - фильм, как и предыдущий, вроде бы четко скроен по скучноватым правилам жанра «дама в историческом костюме на фоне экзотического пейзажа», но нехорошая ухмылка автора «Фитцкарральдо» отчетливо видна в самых невинных сценах вроде первого поцелуя главных героев, который прерывает неприветливо наблюдающий за ним стервятник. И название кино, и эпизоды вроде «Кидман, торжественно покачиваясь, уезжает на верблюде в туманную даль навстречу новым приключениям» явно принадлежат фильму 1952 года производства - но, следуя классическим образцам, Херцог веселится, как может: берет на роль юной искательницы приключений утомленную работой в торжественных байопиках даму за сорок, наряжает в арафатку Лоуренса Аравийского Роберта Паттинсона и заставляет его манерничать на манер Фредди Меркури, обставляет худосочную и высокую Кидман карликами и миниатюрными брюнетками (по росту ей в картине - только верблюд). Будем надеяться, что Херцог снял осознанную пародию и мы не вложили в его кино ненужных дополнительных смыслов.

Главной же из показанных пока что в конкурсе картин остается тоже в своем роде байопик - ведь все фильмы иранец Джафар Панахи, вынужденный после официального запрета на профессию работать в своеобразных условиях, снимает о себе. В фильме «Такси» режиссер в очередной раз выходит из-под домашнего ареста, чтобы притвориться водителем тегеранского таксомотора. В машину подсаживаются самые разные персонажи - вор, истово ратующий за смертную казнь для воров, правозащитница с букетом роз, ищущие бессмертия бабки с золотой рыбкой в аквариуме, племянница режиссера, препотешно рассуждающая о природе цензуры в кино, и владелец видеопроката, который немедля узнает режиссера в лицо и припоминает, что давал ему DVD с последними фильмами Вуди Аллена. Таким образом, снятый с трех айфонов фильм из прямолинейной социалки превращается в кино о кино, сделанное с бесподобным, никогда не покидающим самого из кинематографических политзаключенных чувством юмора.

Берлин