В долгах граждан по валютной ипотеке виноваты правительство и Центробанк, считают россияне

Россияне неплохо осведомлены о трудностях, с которыми столкнулись люди, получавшие ипотечные кредиты в иностранной валюте, выяснило Национальное агентство финансовых исследований (НАФИ). 13% опрошенных «хорошо знакомы» с этой проблемой, а 48% слышали о ней, хотя лично выплачивает валютный кредит лишь 1% респондентов (ипотека в рублях есть у 6% опрошенных). По мнению большинства тех, кто знает о проблеме, ответственность за ситуацию, когда вследствие падения курса рубля резко выросли выплаты по валютной ипотеке, в первую очередь лежит на правительстве. В тройку главных виновников также вошли Центральный банк (ЦБ) и банки, дававшие займы в валюте, в то время как самих заемщиков винит лишь пятая часть респондентов. Соответственно, и помогать попавшим в беду согражданам, по убеждению большинства опрошенных, должны правительство, ЦБ и те же банки-кредиторы. При этом 76% россиян одобряют идею о переводе валютных кредитов в рублевые по льготному курсу, а 71% поддерживает запрет на кредитование граждан в иностранной валюте.

У банков традиционно самый высокий уровень доверия из финансовых институтов и авторы исследования думали, что основной спрос за ситуацию будет именно с банков, а не с государства, признается руководитель департамента исследований НАФИ Ирина Лобанова. Те, кто винит самих заемщиков, – это в основном финансово грамотные люди, поясняет она: «Так считают индивидуальные предприниматели, банкиры, жители Москвы и люди с высоким доходом. Остальные склонны оправдывать заемщиков: у ипотеки в нашей стране плохая репутация, у нас не любят длительных кредитов. В Европе и США жить в кредит нормально, у нас из-за культурных и исторических особенностей так не считают». Рынок кредитования начал развиваться только в нулевых: люди долго жили в условиях, когда государство принимало за них решения, и банки привыкли со всех сторон оберегать заемщиков, поэтому финансовая ответственность формируется медленно, считает Лобанова. По ее мнению, финансовые организации должны быть более открытыми с заемщиками, лучше объяснять, из чего складывается кредит: «Люди даже не понимают, что такое ставка рефинансирования».

Зампред фракции «Справедливая Россия» в Госдуме Михаил Емельянов напоминает, что эсеры в январе вносили законопроект о переводе валютных кредитов в рублевые, но правительство «саботирует его и не хочет давать отзыв», поэтому профильный комитет планирует рассмотреть проект не раньше мая. «ЦБ отделался легкими рекомендациями банкам по курсу валют. И хотя людей, взявших валютную ипотеку, всего 1% – это та самая верхушка среднего класса, которую нужно оберегать, иначе она укрепит оппозицию», – говорит депутат. По его мнению, люди правильно оценивают вину правительства и ЦБ, так как именно они проводили политику по завышению курса евро и доллара.

Зампред правления Инвестторгбанка Светлана Крошкина отмечает, что любой валютный кредит был дешевле и заемщик это учитывал, платя на 2–3% годовых меньше. «И почему-то никто не жаловался и не предлагал компенсировать убытки другим», – удивляется она. Помощь всегда оказывается за чей-то счет и, если таким заемщикам будет помогать государство, получится, что фактически платят все – в том числе и те, кто вообще не брал кредиты, объясняет Крошкина. По ее словам, у абсолютного большинства валютных заемщиков до сих пор все нормально, они продолжают платить, а в тяжелую ситуацию попал очень узкий сегмент – те, кто брал кредит «под завязку», у кого платежи достигали 50% дохода и кто не смог вовремя конвертировать сбережения. Банк может дать совет, но ни один банковский сотрудник не может прогнозировать курс на весь срок кредита, в то же время банк должен быть лоялен к таким заемщикам – курс пересматривать вряд ли кто-то станет, считает Крошкина: «Можно удлинить срок, можно снизить ставку, если такая возможность есть у банка, – например, с 13–14% до 11–12%. Обычно банки идут навстречу, плохие долги им не нужны».

«Прекрасно понимаю, что это прежде всего мои риски и мне за них отвечать», – соглашается один из валютных заемщиков, пожелавший остаться анонимным. В то же время, по его словам, следует разделять компетенции: когда банк выдает кредит, он оценивает риски заемщика, это задача банка, он нанимает для этого специалистов и затраты банка на эту работу тоже заложены в стоимость кредита. Выдавая кредит, банк принимает часть риска на себя, играя в те же игры с валютой, полагает собеседник: «Я не учел риск такого роста курса – банкиры тоже говорят, что не могли его учесть. Почему в этой ситуации отвечает только кто-то один? Никто не просит банк фиксировать убытки, но ситуация форс-мажорная, и оставлять себе всю полученную в результате форс-мажора прибыль не очень честно».