Русский музей сделал выставку «Серов – не портретист»

Название «Серов – не портретист» звучит полемически: если не портретист, то кто тогда? Серов оставил более двух сотен портретов, именно им предпочтя большие в классическом понимании картины. Чтобы декларативно миновать часть наследия художника, у кураторов должны быть веские причины.

Выставку можно считать передовой для Русского музея уже в силу своей антизрелищности. Постоянная экспозиция самого Русского музея, как и Третьяковской галереи и других участников проекта, в результате не была обнажена, но живописи и графики хватило на пять залов анфилады Корпуса Бенуа. Сам Серов не раз подчеркивал, что является не портретистом, а «просто художником». В таком, выражаясь современным языком, позиционировании была реакция на славу, уже тогда проявлявшуюся в оценках его творчества.

Путешествие по экспозиции образует отдельный увлекательный сюжет. Внятная структура – то, что часто требуется многим русскомузейным выставкам, – здесь не просто получилась: через отдельные произведения кураторы смогли транслировать концепты, значимые для искусства Серова и всей русской культуры двух десятилетий вокруг 1900 г. Прежде всего, они связаны с образом воды как текучей и изменчивой стихии, что в равной степени касается как живописных задач, например в «Купании лошади», так и психологии общества тех лет.

Как знак в центре первого зала расположено «Хождение Христа по водам», выполненное Серовым вместе с Константином Коровиным в 1890 г. для церкви на костромской мануфактуре П. М. Третьякова и В. Д. Коншина. Музей анонсировал показ этой работы как изюминку выставки и художественное открытие, однако очень плохо сохранившаяся картина не покидает реставрационные мастерские музея и представлена в экспозиции в виде фото в лайтбоксе. Серов не был религиозен, и этот холст, как и сопутствующие этюды на библейские сюжеты, – дежурная дань жанру, которая мало способна впечатлить и имеет скорее историческое, чем художественное, значение.

В первый зал, сосредоточенный на темах родной природы, все же прокрались портреты: жены – «Летом» и сыновей – «Дети», разыгрывающие живописную диалектику фигуры и фона. Дальше представлен Серов-анималист: целый зал на выставке посвящен работе над иллюстрациями к басням Крылова. За животными следуют наброски человеческой фигуры, но оценить мастерство виртуозного живописца по рисункам в натурном классе Академии художеств или принципиально этюдным работам маленького размера сможет только подготовленный зритель.

После – история, переходящая в современность, т. е. политику. Было бы странным требовать от музейной «выставки к юбилею» актуальности, но сегодняшнему зрителю будет полезно знать, что Серов был последовательным либералом, критиком существовавшей власти, противником черносотенного «Союза русского народа». Об этом напоминает сделанная в 1905 г. известная «Солдатушки, бравы ребятушки, где же ваша слава?», а его политические карикатуры и журнальные иллюстрации по-прежнему сохраняют остроту и смысл. Серов, не раз писавший портреты членов императорской фамилии и Николая II, в 1901 г. отказался от очередного предложения портретировать царя.

В последнем зале – цикл работ на античные сюжеты и «Похищение Европы», чьи герои опять окружены водной стихией. Эта известная работа в логике экспозиции не только завершает выставку, но способна служить и репликой в дискуссии о европейском пути развития нашей страны.

Именно Серов, необычайно продуктивный, работавший во всех видах искусства, мультижанровый художник, обласканный вниманием прессы и истеблишмента, может считаться первым художником русского капитализма. В наши дни он вместе с Репиным и Рерихом – один из самых дорогих русских художников до авангарда.

Незадолго до смерти Серов встречался с приехавшим в Москву Анри Матиссом. Существует мнение, что, если бы художник прожил дольше, живописные поиски привели бы его к кубизму или даже беспредметничеству – ведь оставил он передвижников ради «Мира искусства», – и такой почти готовой абстракцией выглядит «Русалка».

Русскомузейная выставка хочет обрисовать фигуру Серова, оставляя пустым ее несомненный центр – портреты. Смелый эксперимент удался благодаря тому, что в сознании публики прочно прописаны шедевры «Орлова», «Юсупова», «Феликс Юсупов», «Ида Рубинштейн», и они продолжают висеть этажом выше.