На фестивале Dance Open в Петербурге выступил балет Венской оперы
Открытием стал спектакль «Обратный отсчет» хореографа Наталии Хоречной
Уже несколько лет международный балетный фестиваль, возникший 14 лет назад как мастер-классы для желающих усовершенствоваться под руководством педагогов знаменитой вагановской школы (и не оставляющий этой просветительской деятельности), обрел достаточную респектабельность для того, чтобы не только демонстрировать своим студентам мастерство солистов Мариинского театра как вершину профессиональных устремлений. Теперь финальный гала-концерт превращается в авансцену соперничества звезд со всего мира, а остальные дни отданы гастролям приглашенных на Dance Open ведущих балетных трупп, привозящих новинки своего репертуара. На этот раз фестиваль, уже второй раз в своей истории, организовал приезд Большого театра – он дважды показал «Укрощение строптивой» Жан-Кристофа Майо, только что собравшее коллекцию «Золотых масок» как лучший спектакль сезона. Другой постоянный партнер петербуржцев, Национальный балет Нидерландов, приехал с новой программой, посвященной Баху, которая включает новинки таких востребованных сегодня хореографов, как Кристофер Уилдон, Тед Брандсен, Кшиштоф Пастор и Марко Гекке, а также перенос спектакля Ханса ван Манена.
Но если в успехе москвичей и голландцев сомневаться не приходилось, то балет Венской Штаатсопер оказался в России впервые за свою почти 400-летнюю историю. Приехавшая в Петербург программа – это не сборник лучших новинок, а одна из недавних премьер, дающая максимально честное представление о ежедневной работе труппы.
Мягкие реформы
Балетной труппы Венской Штаатсопер долгие годы не было в рядах мировых ньюсмейкеров. Ситуация начала меняться, когда в 2010 г. труппу возглавил Мануэль Легри. Воспитанник Нуреева, он активизировал в репертуаре его постановки (Нуреев много работал в Вене), не стал отказываться от доставшихся в наследство балетов Баланчина и английских мелодрам Макмиллана, возобновил некогда регулярное сотрудничество с Ноймайером. Но главное – он начал активные поиски хореографов, способных обновить афишу и привлечь в театр не только пожилую «бриллиантовую» публику, традиционно все равно предпочитающую оперу.
Ее центром была назначена постановка «Игры ветра» Патрика де Бана, которого в России знают по «Весне священной» в Новосибирске. Хореограф встретился со Скрипичным концертом Чайковского, вероятно, вскоре после своей работы с Иваном Васильевым, иначе не объяснить, как экс-танцовщик Бежара и Дуато вошел в художественный поток подражателей Эйфмана, еще и нафаршировав его спартаковскими порывами и прыжками, в исполнении «франкофонной» венской труппы выглядящими особенно странно.
Хелен Пикетт, перенесшая в Вену свои «Сумерки», созданные для Бостона, тоже заставляет вспомнить многих предшественников. Но годы работы с Уильямом Форсайтом скорее заставили ее с особенным пристрастием изучать окружающий профессиональный пейзаж, от Баланчина и Роббинса до Уилдона. Благодаря этому «Сумерки» позволили показать пластическое разнообразие труппы и индивидуальность Кетэван Папавы, Давида Дато, Романа Лазика, Эно Печи.
Но победой арт-директора труппы Мануэля Легри можно признать открытие хореографа Наталии Хоречной. Ее «Обратный отсчет» сначала шокирует наивным сюжетом об умершей душе, покидающей тело самоубийцы для того, чтобы пересказать историю его злоключений. Тем более что она впрямую цитирует в спектакле даже приемы Эйфмана. Регулярно узнаются в спектакле и эстетика Ноймайера, и приемы Килиана, у которых Хоречна танцевала многие годы. Но в ее смеси гротеска, варьете, мелодрамы прорисовывается собственный стиль нового хореографа, что в современном театре явление почти исчезающее.
Зато парадом самовыражений оборачиваются классические па-де-де, в которых от воли хореографов остается так мало, что не мудрена чехарда с атрибуцией и в программке, где все может снести сто лет назад почивший Петипа. На этот раз ему приписали авторство па-де-де из «Эсмеральды», принадлежащее Николаю Березову. Впрочем, невероятные апломбы – умение сохранять равновесие на кончике пуанта – кубинки Йоланды Корреа из Норвежского национального балета вряд ли могли привидеться хоть Петипа, хоть Березову. Когда же в па-де-де Дианы и Актеона она вышла вместе с Осиэлем Гунео, то померкнуть пришлось даже ей. Вспомнилась старая балетная истина: на каждые восемь пируэтов найдется девятый. В присутствии Ивана Васильева, танцевавшего па-де-де из «Пламени Парижа», кубинец сделал смелый заступ на его территорию и в рамках концерта превзошел его по всем параметрам – и во вращениях, и в прыжках, и во внешней фактуре, и даже в обаянии. Но чтобы выявить победителя в этой олимпиаде – или убежать от новых преследователей, – обоим танцовщикам не обойтись без хореографов.
Санкт-Петербург