Антимонопольные проблемы закона о торговле
Долгое время основными в практике применения антимонопольной службы ст. 13 закона «Об основах государственного регулирования торговой деятельности» (об антимонопольных правилах. – «Ведомости») были дела о создании дискриминационных условий. Наиболее одиозные касались установления разных цен за оказанные торговой сетью услуги. Антимонопольная служба не вдавалась в оценку обоснованности и реальности оказания услуг, сосредоточившись на решении более простой задачи – сопоставлении стоимости одинакового объема услуг для разных поставщиков.
В 2015 г. появились отдельные примеры, особенно в территориальных управлениях ФАС, более пристальной оценки договоров оказания услуг через призму положения о навязывании платы за право продажи в торговой сети и за ассортимент. Это сравнительно новая в практике применения антимонопольным органом закона о торговле норма. И, несмотря на значительный опыт расследования аналогичных дел по общему закону «О защите конкуренции», расследования в рамках торгового законодательства имеют ряд существенных особенностей.
Статья 13 торгового закона предполагает закрытый перечень условий, навязывание которых может образовывать состав нарушения. Не запрещено включать иные условия, прямо не указанные в законе. Так, не является наказуемым требование заключить договор оказания услуг, финансировать подшефные спортивные команды или зафиксировать определенный порядок выплаты вознаграждения за объем закупки.
Евгений Большаков
Окончил Московскую государственную юридическую академию, курс американского права в International Law University. Представляет интересы клиентов при рассмотрении дел в ФАС и судах. Консультирует по выстраиванию схем дистрибуции, имеет опыт аудита на соответствие антимонопольному законодательству и закону о торговле. В 2007 г. присоединился к антимонопольной практике «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры». Член НП «Содействие развитию конкуренции».
Исключением являются ситуации, когда указанные требования обусловливают право осуществлять поставки в торговые сети или менять ассортимент. В этом случае для подтверждения нарушения требуется доказать не только факт навязывания, например, договора оказания услуг, но и что в действительности договор заключается лишь для того, чтобы юридически оформить плату за право поставок и за ассортимент.
Если услуги по договору реально оказывались, а материалы подтверждают, что единственное требование сети – подписание договора оказания услуг, состав нарушения ст. 13 отсутствует.
Объективно говоря, такое законодательное сужение оснований ответственности едва ли может быть оправдано особой опасностью именно выделенных условий. Более того, оно может создавать простор для злоупотреблений. По этой причине представляется, что при рассмотрении Госдумой проекта изменений закона о торговле норма, вводящая запрет на навязывание любых невыгодных условий, заслуживает положительной оценки.
В то же время если основания для навязывания будут расширены, то особую актуальность приобретет вопрос: можно ли установить факт навязывания, если нет заявления пострадавшего, а тем более если пострадавший заявляет, что добровольно заключил договор? Напомним, что основанием для ответственности является не само по себе включение одного из описанных условий в договор, а давление на контрагента.
В практике антимонопольного органа встречались случаи, когда обвинительное решение по делу о навязывании выносилось после отзыва заявления пострадавшего. Однако рассмотрение такого дела в отсутствие заявления в принципе весьма спорная задача. На ФАС ложится серьезная ответственность – вместо самого лица (а то и вопреки его воле) оценить, насколько добровольно оно вступило в договорные отношения.
Как представляется, если основанием ответственности выступает оценка добровольности, обойтись без субъективного мнения потенциального пострадавшего невозможно.
Автор - советник, адвокатское бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры»