Невозможное возможно

Конституционный суд признал невозможным исполнение постановления Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) по делу «Анчугов и Гладков против России» в части мер общего характера, предполагающих внесение в российские законы изменений, которые позволяли бы ограничивать в избирательных правах не всех осужденных, содержащихся в местах лишения свободы. Предписание ст. 32 Конституции в этом отношении носит императивный характер и распространяется на всех осужденных, констатировал суд в оглашенном во вторник постановлении по запросу Минюста. Одновременно судьи признали возможным и реализуемым исполнение постановления ЕСПЧ в части мер общего характера, направленных на обеспечение справедливости, соразмерности и дифференцированности применения ограничений избирательных прав осужденных – а именно к этому в конечном счете сводятся рекомендации Евросуда, следует из проделанного конституционными судьями анализа правовых позиций ЕСПЧ по спорному вопросу. В конце концов сам же ЕСПЧ признал преступления, за которые установлено наказание в виде лишения свободы на срок три года и более, «достаточно серьезными» для того, чтобы служить основанием для лишения избирательных прав, причем не только в период отбывания наказания, но и в течение двух лет после освобождения, напомнил Конституционный суд. ЕСПЧ также не имел возражений против того, что лицо, приговоренное к лишению свободы на срок пять лет и более, по решению суда может быть лишено избирательных прав пожизненно.

В России по общему правилу лишение свободы влечет лишение избирательных прав только в случае, если суд признал невозможным назначение более мягкого наказания, напомнил Конституционный суд. К примеру, в 2015 г. за преступления небольшой и средней тяжести были осуждены 342 267 человек, из них к реальному лишению свободы – лишь 36 218 человек, а остальные 306 049 осужденных не были лишены ни свободы, ни избирательных прав. Кроме того, добавляет суд, федеральный законодатель правомочен внести в уголовное законодательство изменения, трансформирующие отбывание наказания в колониях-поселениях (по крайней мере, за преступления, совершенные по неосторожности или совершенные впервые умышленные преступления небольшой и средней тяжести) в отдельный вид уголовного наказания, на который не распространяется предусмотренное Конституцией ограничение. Действующий Уголовный кодекс относит к «местам лишения свободы» колонии-поселения, воспитательные колонии, лечебные исправительные учреждения, исправительные колонии и тюрьмы, напоминает Конституционный суд, в отличие от сходных видов наказания, связанных с ограничением свободы в более широком смысле, таких как принудительные работы, ограничение свободы, арест или содержание в дисциплинарной воинской части.

Решение Конституционного суда подтверждает возможность облегчить существующее ограничение через изменение законодательства, заявил во вторник генсек Совета Европы Турбьерн Ягланд. Теперь, по его мнению, действовать должен российский парламент. Профессор ВШЭ Илья Шаблинский полагает, что это далеко не худший вариант решения из всех возможных: «По крайней мере, Конституционный суд допустил возможность сближения правовых позиций России и ЕСПЧ, возможность дальнейшей дифференциации уголовного наказания».

Конституционный суд впервые воспользовался правом решать, следует ли исполнять решение ЕСПЧ и если да, то как именно. Такое право он получил в конце 2015 г., после того как сам суд заявил, что готов это делать по запросу президента или правительства. Поводом для такого решения стало обращение 92 депутатов Госдумы: они добивались отказа от выплаты компенсации в 1,9 млрд евро, которую ЕСПЧ присудил России по иску бывших акционеров ЮКОСа.

Это первое такое решение, но, по всей видимости, далеко не последнее, считает юрист «Мемориала» Кирилл Коротеев: очевидным кандидатом номер два на неисполнение является решение ЕСПЧ по делу ЮКОСа. Кто станет третьим, пока сказать трудно, но по аналогии с законом об «иностранных агентах» можно быть уверенным: если существует бюрократическое полномочие, то его нужно использовать, резюмирует он.