«Мода на Россию прошла»
Чего не хватает экономике, чтобы повторить рывок, сделанный после дефолта 1998 года, рассказывает Дмитрий ПанкинДмитрий Панкин долгое время работал в Минфине над тем, чтобы российские компании могли занять достойное место на глобальных финансовых площадках. Систему отстроили, научились разговаривать с инвесторами и добиваться хороших условий займов, но все изменилось в один момент, признает Панкин. Сейчас у него новая задача - превратить ЕАБР в сильного международного финансового игрока с охватом стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Нужна ревизия проектов, банк обязан изменить стратегию и не должен заниматься всем подряд, считает он: ему нравятся проекты строительства энергетических и транспортных мостов между странами и другие задачи экономической интеграции - это сложно, но интересно. «Время от времени надо менять угол зрения. Интересно посмотреть на те же проблемы не с позиции министерства, а с позиции банка развития, бизнеса, экономики. У меня был опыт таких перемен. И сейчас момент совпал - нужно выстраивать все с другой стороны», - говорит Панкин.
- Закрылись, наверное, слишком жесткое слово, но на самом деле реального эффекта от нашей работы практически нет - нет ни интересных проектов, ни новых тем. В итоге работа на международном рынке сейчас сводится к дежурным визитам и номинальному общению. В «восьмерке» нас уже не ждут, мало кто прислушивается к нашей позиции по международным финансовым вопросам в рамках «двадцатки». Европейский банк реконструкции и развития сейчас с Россией не работает: принято решение о закрытии проектов, фактически приостановил деятельность и Всемирный банк. Вести работу с международными банками по инвестиционным проектам бессмысленно.
- Нет, не сошли на нет. Финансовая система выстроена, отлажена система работы с инвесторами, выстроены процедуры. Просто нет инвесторов.
- На классическом международном финансовом рынке не очень интересно.
- Смысл присутствовать есть всегда, но вопрос - какой ценой. За долгие годы России удалось выстроить систему работы с международными инвесторами, мы научились проводить размещения на мировых рынках и работать с инвесторами, было много интересных проектов, сейчас возможностей взять деньги по приемлемой ставке очень мало.
- ЕАБР - это международная финансовая организация, акционерами банка являются шесть стран - Россия, Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия и Таджикистан, ведутся переговоры о расширении состава учредителей.
Дмитрий Панкин
- С теми, кому интересно работать в этом регионе. Был вариант трансформации Евразийского банка развития в банк стран ШОС, но возник целый ряд сложностей, связанных с таким проектом.
- Некоторые страны поддерживают эту идею, некоторые - выступают против.
- Узбекистан и Киргизия не хотят трансформировать ЕАБР в банк ШОС: они считают, что должен быть независимый банк ШОС на их территории. Узбекистан считает, что банк должен располагаться в Ташкенте, Киргизия настаивает на том, что он должен быть в Бишкеке.
- Пока сказать не могу, но передо мной стоит задача расширения круга учредителей.
- Это интересная задача.
- Просто какой-то банк никому не интересен.
- Естественно, контакты есть, это поможет. Были проведены предварительные переговоры - мы не начинаем с чистого листа.
- Нужно менять стратегию. Банк не сможет развиваться, занимаясь всем подряд.
- У меня вызывает вопрос большое разнообразие проектов: там и зерно, и строительство отелей и офисов - как-то все хаотично.
- Как они появились, в принципе, понятно: есть подразделение, которое отвечает за отбор проектов. Вопрос - что сейчас с ними делать. Нужна ревизия инвестиционного портфеля: нужно понять логику присутствия того или иного проекта и упорядочить их структуру.
- Я не уверен, нужны ли проекты по зерну. Говорят, нужны, но тогда вопрос: не могут ли такими проектами заниматься другие банки и почему там обязательно присутствие банка развития? Непонятно, почему с участием банка идет строительство отеля в Белоруссии.
- Может. Но ни один коммерческий банк не мог войти в проект и его профинансировать, и заниматься проектом способен только международный банк развития? Не знаю. Поговорим, посмотрим.
- Я не могу сказать, что у меня есть жесткое убеждение, что от того или иного проекта следует избавиться: просто надо разбираться, чтобы вынести квалифицированное суждение.
- Заведомо убыточных проектов в портфеле банка быть не должно - все они изначально более или менее рентабельны. Но есть проекты, которые стали проблемными в процессе реализации, здесь потребуются меры.
- Да, например, проект по производству микрочипов, который реализовывался совместно с «Роснано», Сбербанком и ВЭБом. Все было просчитано, на бумаге все выглядело хорошо, но, пока велось строительство, на рынок вышло несколько китайских заводов с аналогичными чипами, но более продвинутого уровня и с более низкими издержками производства. Завод оказался просто не нужен: его дешевле было закрыть, поскольку запуск производства сгенерировал бы лишь убыток. Пробовали найти выход, но в конце концов проект закрыли.
- Казахстан будет строить энергетический мост: речь идет о поставках электроэнергии в Китай, автомобильная дорога Китай - Казахстан - Россия. Такого типа проекты интересны. Есть еще один проект - переброска электроэнергии через Афганистан и Пакистан, очень непростой, но серьезный проект, в нем участвует Всемирный банк.
- Это вопрос, надо смотреть. Но в первую очередь речь идет об электроэнергетике.
- Такие проекты не входят в наш мандат, поскольку они лежат за пределами стран - акционеров банка.
- Самое главное - чтобы мост шел поперек, а не вдоль (смеется). Наверное, будет можно. Интерес к инфраструктурным проектам есть, но сейчас от лица международной финансовой организации работать легче. С Европой и США мы сейчас не работаем. Можно поискать альтернативные источники финансирования, например суверенные фонды, но сейчас и это очень непросто.
- Дело не только в санкциях. У крупных международных финансовых игроков меняется оценка риска. Банки задавлены новыми нормативными требованиями по ликвидности, например «Базель III», сейчас уже другой подход к риску и надежности инвестиций. Инвесторы стремятся минимизировать свои риски в отношении всех развивающихся рынков.
- Это некоторая утопия: международные финансовые рынки взаимосвязаны. На азиатских рынках все сложнее: не было опыта работы, другое регулирование, да и совсем другой менталитет.
- Новые рынки нужно осваивать - на это требуется время и над этим нужно кропотливо работать, просто так ничего ниоткуда не появляется. Именно поэтому мне и интересно будет поработать в международной финансовой организации.
- Появились дополнительные возможности, которые мы обязаны использовать.
- По проектам? Вряд ли, скорее надо говорить о взаимодействии.
- Очень много проблем с финансированием. Это правда.
- Санкции точно не на полгода. Да и без них ситуация очень тяжелая.
- Чувствуется.
- Есть и такой момент. Инвесторы смотрели на рублевые инвестиции как на нефтяной аналог, но, когда нефтяные цены низкие, им инвестировать неинтересно.
- Это другая тема и задача. В первую очередь речь идет о реализации инвестпроектов в странах, которыми учрежден ЕАБР.
- Может, но такой задачи пока не стоит. Сейчас речь идет о выстраивании интересных проектов в регионе работы ЕАБР - в инфраструктуре, энергетике, на транспорте.
- И то и другое.
- Как и любой банк развития, ЕАБР не должен быть дотационным и должен быть самоокупаемым. Но одновременно ставилась задача развивать инфраструктурные проекты в регионе, в первую очередь в энергетике и транспорте.
- Пока не будем выходить: и здесь проблем много. Конечно, можно поставить много задач и расширить территориальный охват и заняться всем - вплоть до борьбы с бедностью в странах Африки, но надо реально смотреть на вещи и понимать, что банк способен сделать на нынешнем этапе, а что - нет.
- Это вопрос к Китаю - интересно им или нет - и вопрос к учредителям банка, как они видят партнерство.
- Амбиции есть. Но надо выстраивать стратегию, вести переговоры со всеми потенциальными участниками.
- Мне было бы интересно.
- Уже поставили.
- Председателя правления избирает совет Евразийского банка развития, в котором у России две трети голосов, представляет кандидатуру на эту должность Министерство финансов по соответствующей директиве правительства.
- У меня есть общее представление, чего они хотят добиться, но нужно проводить с ними консультации и переговоры.
- Я хорошо помню 1998 год. Россия была вычеркнута из списка цивилизованных стран. Мы понимали, что так не поступают, что с нами долго никто не будет разговаривать. Тогда казалось, что возвращение на мировой рынок займет не меньше 10-15 лет. Но все в итоге оказалось не так пессимистично: прошло 3-4 года - и мы стали восстанавливать утраченные позиции.
- Трудно сказать. Неопределенность велика. Я только могу сказать, какие тогда существовали опасения - и как оказалось. Всегда легко рассуждать про прошлое. Но никогда не знаешь, как будут развиваться события.
- Тогда было больше движухи: все начали шевелиться, активно пошли проекты по импортозамещению. Кризис 1998 г. дал сильный толчок - сможем ли мы добиться того же эффекта на этот раз?
- Хороших и правильных слов много.
- Госдолг - минимальный, резервы - значительные. В рейтинговых агентствах опасаются, что государство возьмет на себя долги госкомпаний, тогда могут возникнуть проблемы с обслуживанием долга.
- До этого не дойдет: финансовая политика здравая, и главное - аргументы Минфина слушают.
- Этот вопрос не в моей компетенции, но известен закон Паркинсона: все бюрократические структуры имеют свойство разрастаться вне зависимости от того, что с ними делают - делят или объединяют.
- Нарастать больше некуда: Россия и так не работает на мировом рынке капитала. Мы отрезаны от инвестиционного финансирования. Я надеюсь, что удастся разрешить конфликт.
Евразийский банк развития (ЕАБР)
Международный банк Акционеры: Россия (65,97%), Казахстан (32,99%), Белоруссия (0,99%), Таджикистан (0,03%), Армения (0,01%), Киргизия (0,01%). Учрежден в 2006 г. в соответствии с межправительственным соглашением между Россией и Казахстаном.
- Очень много факторов, в их числе - нефтяные цены. Если нефтяные цены вернутся к $100, все восстановится быстрее, у инвесторов будет больше стимулов возвращаться на этот рынок. Но никто не знает: может, цена вернется, может, не вернется. Если цены на этом уровне задержатся надолго, это затормозит восстановление: не столь интересно работать на таком рынке.
- И то и другое.
- Если даже убрать политический фактор, с нынешними ценами на нефть и такой структурой экономики вряд ли можно ожидать всплеска интереса и инвестиционного бума. Или если, например, нефтяные цены вырастут, но конфликт не будет разрешен, не будет интереса.
- В целом на рынке идет переоценка. Развивающиеся страны раньше были очень модной темой, но сейчас инвесторы возвращаются на развитые рынки, а по отношению к развивающимся рынкам идет селекция: Китай интересен, Индия интересна, Бразилия не интересна, Россия не интересна.
- Мода на Россию прошла, к сожалению.
- В Алма-Ате.
- Полечу посмотрю. Потом расскажу.
- В чем-то санкции помогают, но они рождают и множество проблем, как это, например, получилось с продовольственным импортом из Белоруссии.
- Премьер Карим Масимов (председатель совета ЕАБР. - «Ведомости») - интересный, неординарный человек. Очень интересно поработать с таким председателем совета.
- Не пугает, интересно. И вообще, полезно посмотреть на те же вещи с другого ракурса.
- Конечно, чемодан - вокзал - Алма-Ата. Посмотрим.