Гипотетический выбор Владимира Путина

Стремительный налет на Москву, который совершили канцлер Германии Ангела Меркель и президент Франции Франсуа Олланд, по всей видимости, оказался бессмысленной тратой авиакеросина. Ведь когда министр Штайнмайер говорит, что нужно напряженно потрудиться, чтобы организовать вроде бы согласованную на высшем уровне встречу, это означает, что обсуждать попросту нечего.

Московская беседа шла без лишних ушей. Показалось даже, что и без переводчиков - да и зачем, собственно? Президент Путин знает немецкий, русский и немного английский, канцлер Меркель - немецкий, русский и английский, президент Олланд вроде бы по-немецки понимает, может и по-английски; непонимания в прямом, неполитическом смысле слова возникнуть в принципе не могло. (Между делом: переговоры в Кремле на немецком языке, а! каково!)

Тогда почему «Германии и партнерам» приходится работать с максимальной отдачей? Тут надо отступить чуть назад. Ситуация пошла вразнос, когда в прифронтовом Мариуполе погибло много ни в чем не повинных людей. Этому событию предшествовало заявление одного из предводителей повстанцев, что их-де задача - захватить всю административную территорию Донецкой и Луганской областей; как ни крути, воинственная, атакующая речь. Поскольку есть подозрения (насколько оправданные, каждый решает сам в меру воздействия на него пропаганды; я вот уверен, что оправданные), что за атакующими речами стоит военная мощь России, то мог быть предложен один из двух вариантов. Первый, получше, «голубиный»: уговорить Россию, чтобы она не стояла за повстанцами своей военной мощью и тем более не приходила с нею. Для этого надо хотя бы закрыть границу... нет, не так, «границу» между Украиной (или «Украиной») и Россией, что можно сделать, как несложно сообразить, не только с украинской, но и с российской стороны.

Второй, похуже, потому что люди будут продолжать гибнуть, - «ястребиный»: противопоставить военной мощи России какую-нибудь другую, например американскую, в форме поставки вооружений. Если бы на немецких переговорах в Кремле российский президент сказал что-нибудь определенное, выбрал какой-нибудь из предложенных вариантов, максимальной отдачи от «Германии и партнеров» сегодня не понадобилось бы; наверное, не нужна была бы и минская встреча в нормандском формате (нежизнеспособный гибрид?). Так что можно подумать, что Владимир Путин ничего не выбрал. Видимо, неопределенность (для корректности скажем - «невмешательство») по каким-то внутренним причинам устраивает его. Возможно, он счел аргументы пятничных налетчиков слабыми.

А украинцы и «украинцы» пусть себе воюют.