От редакции: Уроки права
Основное нефтедобывающее подразделение компании “ЮКОС” – “Юганскнефтегаз” (ЮНГ) – было продано на аукционе 19 декабря 2004 г. за $9,35 млрд никому не известной “Байкалфинансгрупп”, которая затем была куплена государственной нефтяной компанией “Роснефть”. Но возник вопрос: где взять столько денег? Российский газовый монополист – основной претендент на ЮНГ – при капитализации $64 млрд на момент аукциона без проблем договорился с пулом западных банков о кредите на $10 млрд, но вмешался суд Хьюстона. При этом “Роснефть” вся стоит меньше ЮНГ – инвестбанк Morgan Stanley оценил госкомпанию в $7–8,5 млрд. Найти средства на покупку спорного с юридической точки зрения актива в объеме больше собственной капитализации менее чем за две недели представлялось весьма нетривиальной задачей. И тут очень пригодился ВЭБ.
Ответ на вопрос, откуда у “Роснефти” деньги на покупку “Юганскнефтегаза”, оказался неожиданно простым – большую часть из них – $6 млрд – дал Внешэкономбанк (ВЭБ), заняв у китайских банков. Эта операция может создать юридические риски для ВЭБа и со всей очевидностью демонстрирует необходимость реформирования этого странного явления, малоизвестного российскому законодательству.
Внешэкономбанк СССР – это, без сомнения, уникальное явление российского правового пространства. Этот финансовый институт благодаря собственному банкротству пережил породившее его государство. Долги ВЭБа перед тогда еще советскими предприятиями были реструктурированы – так появились знаменитые “вэбовки”, – и банк продолжил жить, обслуживая весь российский внешний госдолг. В гражданском законодательстве нет терминов для описания такой структуры, как ВЭБ. Его как бы нет. Это не банк – у него нет лицензии ЦБ. ВЭБ работает по указу президента от 1993 г. и уставу от 1988 г., по которому он подотчетен правительству СССР.
При этом кроме обслуживания госдолга он занимается внешнеторговыми расчетами – это коммерческая составляющая его работы. Статус получившейся экономико-правовой субстанции оказывается крайне расплывчатым. Право суверенного иммунитета как госоргана в ВЭБе перемешано с коммерческими отношениями и обязательствами.
Очевидно, что говорить о реформе российской банковской системы без решения проблемы ВЭБа бессмысленно. Был и план реформы: разделить ВЭБ на агентство по управлению госдолгом и нормальный банк с лицензией, ориентированный на обслуживание внешней торговли. В конце 2001 начале 2002 г. был даже подготовлен соответствующий законопроект, но неожиданно дело встало, а потом пошло вспять – с тех пор о реформе и не вспоминали.
Теперь становится ясно почему – власти поняли, насколько полезный и эффективный инструмент для проведения разного рода спецопераций они могут разрушить. Действительно, отсутствие банковской лицензии освобождает ВЭБ от необходимости удовлетворять обязательным нормативам ЦБ, создавать резервы, регулярно публиковать отчетность. И даже угрозы акционеров “ЮКОСа” – и прежде всего группы МЕНАТЕП – о судебном преследовании всех, причастных к аукциону по ЮНГ, в случае с ВЭБом могут не сработать. Как отмечают юристы-международники, все дело в близости к правительству и неопределенности статуса, что позволяет ВЭБу закрыться тем самым правом суверенного иммунитета.
Государство обеспечивает свои интересы с помощью абсолютно легальных рыночных механизмов? Именно эта формулировка российского президента и ставит в тупик. Абсолютно легальной, таким образом, предлагается считать ситуацию, когда призрак советского внешнеэкономического банка финансирует покупку госкомпанией спорного актива.