От редакции: Торгуем по-советски
Пока премьер выигрывает – он спас Российский фонд федерального имущества от появления конкурентов, которые могли придать трудному делу продажи госсобственности некоторые признаки прозрачной рыночной торговли.
Советские магазины отличались от неведомых большинству граждан заграничных супермаркетов тем, что они занимались торговой деятельностью наоборот. Продавцы держали товар, уносили домой, прятали, отдавали нужным людям. А на полках пылилось то, что сейчас называется “неликвид”. Если перебрать мысленно несколько крупных продаж федеральной собственности последнего времени, то эти параллели напрашиваются сами собой.
При продаже “Славнефти” превышение окончательной цены над начальной составило лишь 10%. При этом китайская государственная нефтяная компания CNPC неожиданно отказалась от участия. А в течение года перед аукционом “Славнефть” сотрясали корпоративные войны со штурмом офиса и сменой президента. Это характерный случай предпродажной подготовки наоборот – когда нужно уценить товар, а не сделать его дороже. История с “Юганскнефтегазом” еще более гротескна. Продажа миллиардных активов по заниженной цене без реального торга совершенно экзотическим покупателям, “давно работающим в энергетической сфере” и зарегистрированным по адресу рюмочной, – готовый сюжет для сатирика, охваченного перестроечным задором. А этому периоду в нашей истории как раз исполнилось 20 лет. Нельзя также не заметить, что в области управления федеральной собственностью нам остро не хватает не только перестройки, но и гласности. Мотивы тех или иных решений все труднее поддаются рациональному объяснению.
Как и в советское время, найти всем понятные аргументы в защиту окружающей политической реальности становится нелегко. Начать с того, что сохранение за РФФИ статуса монопольного продавца госимущества прямо противоречит экономическому смыслу и декларируемому правительством курсу на демонополизацию российской экономики.
С точки зрения государственной выгоды нет оснований не пускать к реализации госимущества “коммерческие магазины” – частные инвестбанки, которые могут не только создать ажиотаж вокруг лучших кусков госсобственности, но и раскрутить не самый ходовой товар. Да и цены на услуги посредников благодаря конкуренции скорее снизятся.
В случае допуска к продаже госимущества частных компаний повысится прозрачность всей системы – ведь частному и тем более иностранному инвестбанку, который репутацией отвечает за результат и старается заработать по максимуму, не шепнешь на ухо, что не надо звать китайцев, американцев или индусов. Такой продавец, в отличие от советского, будет решать прямолинейную коммерческую задачу – выгодно продать.
При этом если у государства есть причины ограничивать доступ к распродажам, то придется четко и ясно объявить свою политику: кто может участвовать, а кто – нет. Кому-то из иностранных партнеров это не понравится, но все будет гласно. Можно будет исключить спекуляции о том, что “продали слишком дешево” по непонятной причине. Причина будет ясна, и будет понятна цена, которую государство готово платить за особенности своей политики.
Содержательных гласных аргументов против отказа от монополии РФФИ на продажу госсобственности нет. Зато хватает негласных аргументов, главный из которых – грядущая приватизация “Связьинвеста”. И еще не известно, какие аргументы окажутся весомее, – учитывая, как активно проводится предпродажная подготовка наоборот.