От редакции: Музейная пыль
Концепция реформы научной сферы в России осенью прошлого года вызвала крайне негативную реакцию академиков. Они просят не трогать храм науки и требуют у государства денег. Но этот путь тупиковый, лишним доказательством чего стала попытка сотрудничества между Российской академией наук и “Норильским никелем”.
В области альтернативных источников энергии у российской науки есть задел еще с советских времен. А у бизнеса, например в лице компании “Норильский никель”, есть подкрепленный деньгами интерес. В феврале 2004 г. компания подписала с РАН соглашение о сотрудничестве и финансировании на сумму $30 млн исследований и разработок по созданию топливных элементов (платина и палладий, производимые “Норникелем”, используются в них как катализаторы). Но по итогам года “Норникель” решил закончить сотрудничество с РАН и создать свою инновационную компанию “Новые энергетические проекты”. Среди претензий “Норникеля” не только плохая проработка вопроса патентной чистоты проведенных исследований, но и низкий научный уровень ряда разработок и даже нецелевое использование 17,4 млн руб.
Бизнес поставил перед учеными задачу поработать над альтернативой нефти и газу. Сейчас это одна из актуальнейших тем в мире, учитывая уровень цен на нефть и накал борьбы за ее месторождения. Вспомним прогноз инвестбанка Goldman Sachs о $100 за баррель нефти к 2007 г. Уже разработаны и серийно выпускаются гибридные автомобили, работающие и на бензине, и на электричестве. Аналитики считают, что в США через три года будет продано 1,2 млн таких машин в год, это 16-кратный рост. Следующий шаг – топливный элемент и водородная энергетика.
И это касается не только и не столько автомобилей. Компания Gartner прогнозирует, что в 2005 г. в мире продадут около 1,5 млрд мобильных цифровых устройств. Именно в этой сфере активнее всего идут разработки топливных элементов.
Проблема науки не в отсутствии денег, а в неумении ими эффективно распорядиться. Академическая научная элита осталась советской, привыкшей в условиях почти неограниченного финансирования удовлетворять собственное любопытство за счет государства. Сегодня деньги на науку готов выделять бизнес, но он требует четких результатов: не потока научного сознания, а продукта. Государству, даже если оно дает деньги на фундаментальные исследования, тоже нужен результат, пусть не сиюминутный и не в денежной форме, просто оно спрашивает не так строго, как бизнес.
Глубокая реформа российской науки, и прежде всего системы управления ею, необходима и неизбежна. Деньги в эту систему не придут. Бизнес, как мы видим, готов создавать собственные инновационные центры. В академической системе осталось совсем мало людей, способных не просто решать научные проблемы, но и управлять научным процессом. И чем дольше затягивается вопрос, тем меньше остается творческого и инновационного потенциала. Академики, противостоящие реформам, лишают науку будущего. Храм науки они, вероятно, сохранят, но только в качестве музея прежних заслуг.