От редакции: Майданофобия
Президент Путин резко высказался против повторения в России Октябрьской революции. Точнее, против известного способа ее финансирования – чтобы не возили деньги чемоданами, не засылали в страну вагоны проплаченных маргиналов и не подкармливали бы из-за границы деструктивные силы.
А как иначе понять инвективу о недопустимости финансирования из-за рубежа политической деятельности? Правда, выступал президент не перед бойцами какого-нибудь аналога украинской “Поры”, а перед членами Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. Они не занимаются политической деятельностью – им не положено.
Общественники не в первый раз слышат от высших чиновников окрики об опасностях зарубежного финансирования как такового. Тема явно тревожит Кремль. Еще в 2004 г. в послании Федеральному собранию Путин говорил: “Для части этих организаций приоритетной задачей стало получение финансирования от влиятельных зарубежных фондов. Для других – обслуживание сомнительных групповых и коммерческих интересов”. А недавно и замглавы администрации президента Владислав Сурков рассказал о своем грустном опыте общения с представителями гражданского общества: “У них цель-то другая, не к министру ходить и за людей там болеть. А за гранты за свои. По известному сценарию”.
Важно понимать, что и в России, и везде в мире, общественные организации не могут вести прямую политическую деятельность. Это дело политических партий. Но общественники, у нас и в мире, могут заниматься программами и тренингами, связанными с защитой прав граждан, гражданским участием и демократическими преобразованиями. В Кремле уточняют, что Путин говорил о недопустимости финансирования из-за рубежа именно узкополитической деятельности, а не правозащитной (см. статью на стр. А2).
Так что же так беспокоит Кремль? Ведь в сфере социальной и иной благотворительности российские фонды и частные жертвователи давно обошли иностранных. По данным организации Charities Aid Foundation, если в 2000/01 финансовом году доля российских денег в суммах, проходивших через фонд, была всего 14%, то сейчас российские источники обеспечивают около 80% финансирования.
Может, проблема в том, что российские благотворители мало занимаются вопросами гражданского и политического просвещения, программами по защите прав граждан? Представители Фонда доноров, Центра развития демократии и прав человека и других организаций сходятся на том, что в финансировании программ такого рода доля иностранных доноров выше, чем доля российских. В основном это фонды иностранных частных лиц или государственные фонды.
Но это совершенно нормальное явление. Благотворительностью в широком смысле в России занимаются в основном корпоративные фонды. Им интересна помощь сиротам и больницам – хорошо отражается на имидже. А любые программы, даже отдаленно связанные с политикой, им совершенно не интересны. Опыт акционеров “ЮКОСа”, финансирующих фонд “Открытая Россия”, у которого гражданские программы как раз есть, популярности этого рода благотворительности явно не повышает. Так что фобии Кремля понять трудно. Они боятся не только майдана, оранжевых флагов, но и всего, что не контролируют.