От редакции: Время снижать налоги
Администрация Пермской области решилась поставить эксперимент на себе, введя 4%-ную льготу по налогу на прибыль всем налогоплательщикам без исключения.
Попытка Пермской области привлечь инвесторов из других регионов и из-за рубежа, а также подстегнуть развитие экономики за счет снижения налогов, оплачиваемого шальными нефтедолларами, выглядит вполне оправданной. Впервые после ликвидации внутренних офшоров отдельно взятый регион решился на налоговое послабление для всех. То, что льгота не привязана к конкретным компаниям, инвестпроектам и объему инвестиций, не только расширяет круг потенциальных инвесторов, но и дает возможность местному бизнесу накопить ресурсы для инвестиций в собственный рост.
Все это хорошо, но чем ниже будут налоги в Перми и прочих бюджетно обеспеченных регионах, тем быстрее будет расти их локальная экономика и, следовательно, разрыв между бедными и богатыми регионами. Повторить же пермский опыт смогут даже не все регионы-доноры (депрессивные вообще не смогут, потому что им не разрешит Минфин), ведь важно, чтобы кроме сырьевого канала, дающего бюджетное благополучие, в области были еще более или менее развитые секторы экономики, средний бизнес, которые и призваны подстегнуть снижение налогов. Вероятнее всего, снижать нужно не региональные, а федеральные налоги.
Но именно сейчас налоговая реформа, направленная на снижение фискальной нагрузки на бизнес, как раз и остановилась. А ведь именно сейчас благодаря высоким ценам на нефть в бюджете вполне достаточно средств для компенсации выпадающих доходов.
Снижение налоговых ставок на федеральном уровне несет в себе меньше риска оттока средств. В случае снижения налоговой нагрузки в одном регионе нет никаких гарантий, что сэкономленные средства холдинги будут инвестировать здесь же, а не направят на проекты в других регионах. Региональные чиновники признают наличие проблемы, но надеются решить ее путем неформальных договоренностей с примерно 35 крупнейшими налогоплательщиками региона.
Меньше и опасность роста разрыва в развитии регионов – проблемы, с которой в любом случае придется иметь дело центру. Наконец, использование сверхдоходов бюджета для снижения налогов точно не подстегнет инфляцию, а в среднесрочной перспективе даже поможет ее сдержать.
Скорее всего, причина осторожности реформаторов кроется в политике – интересные и актуальные налоговые инициативы приберегаются для предвыборной кампании преемника–2008. Ведь если интересные налоговые инициативы реализовать раньше, что тогда обещать избирателям? Но никто не может гарантировать, что экономическая ситуация, благоприятная для снижения фискального бремени именно сейчас, сохранится таковой в течение ближайших 3–4 лет.
А нужно еще помнить, что любые стимулы действуют не сразу и даже не через год. Опыт Минфина на федеральном уровне подтверждает, что снижение ставки налога на прибыль приводит к росту поступлений в бюджет с лагом в два года. Снижение ставки налога на прибыль с 35% до 24% с начала 2002 г., а также разрешение компаниям относить на себестоимость “экономически оправданные” расходы стоили бюджету 150 млрд руб. недобора по этому налогу только в первый год. С учетом инфляции в 2003 г. поступления по налогу на прибыль также практически не выросли. Но зато уже в I квартале 2004 г. – спустя лишь два года после реформы – рост поступлений по налогу на прибыль составил 50,5% к соответствующему периоду 2003 г.
Более того, если реформировать единый социальный налог, то и этим заниматься лучше сейчас, когда ничто не мешает сделать шкалу налога плоской, а ставку – максимально низкой. Снижение социального налога, эффективная ставка которого остается одним из факторов, сдерживающих и процесс легализации зарплат, и в конечном итоге экономический рост, наверняка вызовет временный дефицит Пенсионного фонда.
Сейчас его вполне можно покрыть из средств федерального бюджета: размер стабилизационного фонда в 2006 г., по оценкам экономистов, превысит $90 млрд. и возможности повышения пенсий все равно исчерпываются не доходными поступлениями, а величиной инфляционного эффекта.
Что будет с нефтяными ценами в трехлетней перспективе, никто не знает. Точно спрогнозировать цены не удавалось пока никому. Именно поэтому действовать нужно сейчас, а не когда-нибудь потом. Но для этого политику пришлось бы принести в жертву экономике, а рассчитывать на подобную смелость кабинета Михаила Фрадкова, к сожалению, не приходится.