От редакции: Установка вех
Проект экономической доктрины партии “Единая Россия” рисует дерзкую картину в стиле русских футуристов. В 2015 г. ВВП размером $2 трлн, а в 2025 г. – $3,3 трлн. В списке 1000 крупнейших компаний мира 40 российских “голубых фишек” с суммарной капитализацией $1,9 трлн. Над всем этим “Газпром” с капитализацией $900 млрд во главе рейтинга самых дорогих компаний мира.
Цифры этой доктрины – не прогноз, а попытка наметить долгосрочные ориентиры, нацеливаясь на которые можно затем выстраивать экономическую политику. $3-триллионный ВВП и “Газпром” ценой $900 млрд хороши как яркие и понятные цели для долгого, длиной 20 лет, рывка экономической модернизации. Нереальные цифры? Невозможно сказать, поскольку все зависит от средств достижения предлагаемых ориентиров.
Какова будет структура собственности “Газпрома” через пять лет? А через 10? Государство только что закрепило свой контроль над газовой монополией и другими госкомпаниями, которые доктрина прочит в чемпионы капитализации. Что заставит их расти? У собственника, который не планирует продавать актив, нет главного стимула добиваться роста стоимости акций. Зато главному собственнику “Газпрома” важны его социальные функции (например, газификация регионов), возможность решать за счет него внешние (энергетический альянс с Германией) и внутренние (скупка СМИ) задачи. Но едва ли Кремль, контролирующий и “Газпром”, и “Единую Россию”, откажется от такого мощного политического и финансового ресурса ради далекого 2025 года. На нынешний момент “Газпром” почти исчерпал потенциал роста капитализации за счет либерализации рынка акций и снятия иных ограничений. Он стоит $120 млрд, входя в число 20 крупнейших компаний мира. Дальнейший рост возможен только за счет финансовых показателей: роста цен на газ, повышения эффективности и прозрачности. То есть для реализации амбициозного плана, предлагаемого “единороссам” будущего, нужен “Газпром” максимально эффективный, не обремененный социальной сферой и политикой. Но “единороссам” настоящего нужен “Газпром” как один из главных инструментов Кремля, а значит, обремененный и социально, и политически.
Доктрина важна тем, что дает тему для широкой дискуссии о долгосрочных целях для экономики и путях их достижения. Тем более что ее авторы считают выставленную планку достижимой и намечают пути реализации своего плана. Условие роста экономики – ежегодный 15%-ный рост инвестиций в основной капитал в 2005–2015 гг. Для этого авторы призывают развивать финансовую систему: капитализировать банки, расширять рынок госдолга. Государству предлагается быть готовым добавить недостающие инвестиции и из собственного кармана. Инвестресурсы нужно концентрировать на ряде отраслей, привлекая деньги бизнеса налоговыми стимулами. В документе речь прежде всего идет об опережающем росте пищепрома и стройиндустрии на внутреннем рынке и расширении экспорта ТЭКа. Основным же потребителем нашего экспорта в следующие 20 лет будет быстро растущий Китай.
Авторам доктрины уже возражают – и сами “единороссы”, и эксперты-экономисты. Одни сомневаются, что нужно поддерживать развитие именно ТЭКа как локомотива экономики. Другие считают, что дело государства – правила игры, институциональная и экономическая инфраструктура, а не поддержка конкретных отраслей. Но важно, что дискуссия о целях на следующие 20 лет и о путях их достижения уже началась. Продвижение программы в качестве экономической доктрины партии власти повышает шансы на то, что правительству придется как-то реагировать на высказанные в ней идеи и, может, даже претворить в жизнь какие-то из них. Интерес для “Единой России” – есть что предъявить либеральной части электората, привлекая его к своему “правому крылу”.