От редакции: Тест на излом
Для России стабфонд больше, чем просто копилка нефтяных сверхдоходов на случай кризиса. Экономическая логика распоряжения упавшими с неба деньгами и мировая практика управления аналогичными резервами заставляют рассматривать стабфонд как тест на политическую и экономическую состоятельность руководства страны.
Стабфонд – часть федерального бюджета, но его средства учитываются и расходуются по специальным правилам. Деньги (экспортная пошлина и налог на добычу) поступают в фонд при цене на нефть выше установленной законом планки – цены отсечения. Цель создания стабфонда по Бюджетному кодексу – сохранение бюджетного баланса в случае, если цена на нефть упадет ниже планки.
Нефть и не думает всерьез дешеветь, а расходование национального финансового резерва уже началось. Как иначе можно назвать произвольное уменьшение притока денег в стабфонд? Цена отсечения повышена с $20 до $23, а теперь до $27 за баррель. Бюджет-2006 рассчитывался исходя из цены $35 за баррель, которая была в последний момент повышена до $40. Решено создать инвестфонд на 69 млрд руб. Хотя установленный в свое время целевой размер фонда превышен более чем в два раза, там нет еще и $50 млрд (у Норвегии, например, $190 млрд). Тем не менее расходное веселье уже началось. Сегодня в “Ведомостях” сразу несколько материалов посвящены тому, как потратить средства стабфонда с минимумом ущерба и, может быть, даже с пользой для экономики (см. стр. А6 и статью экономиста Роланда Нэша на стр. А4).
Идея специальной копилки для доходов от экспорта невосполнимых природных ресурсов не наше изобретение: аналогичные фонды уже были на Аляске, в Венесуэле, Канаде, Кувейте, Нигерии и Норвегии. При этом российский стабфонд в момент своего создания был скорее не элементом целенаправленной макроэкономической политики, а способом навести порядок в сфере госфинансов. Посттравматический синдром августа 1998 г. оказался очень силен – бюджетная политика правительства была сверхконсервативной, а параметры бюджета рассчитывались исходя из пессимистических прогнозов нефтяных цен. Сейчас сдерживающие факторы, вероятно, уже ослабли.
Профицит бюджета к концу 2002 г. достиг 250 млрд руб. При этом по Бюджетному кодексу использование этих средств фактически оставалось на усмотрение правительства. Поправки в него, принятые в конце 2002 г. и создавшие стабфонд, были призваны исключить возможные злоупотребления: четко определялись потоки доходов, которые шли в “копилку”, и варианты использования накопленных средств. Целевой размер стабфонда в 2002 г. установили на уровне 500 млрд руб. Уже в последние два года стабфонд также стал средством стерилизации избыточной денежной массы, поступающей в экономику в виде экспортных доходов. И сегодня стерилизация – важнейшая функция фонда, ведь правительству и ЦБ надо бороться и с укреплением рубля, и с инфляцией.
Интересно, что если в большинстве стран парламент – барьер на пути возможных злоупотреблений исполнительной власти, то в России все наоборот. Госдума постоянно требует роста расходов и давит на правительство, а министр финансов Алексей Кудрин стоит на страже стабфонда. Но Кудрин не всесилен – расходная лихорадка началась, и остается лишь пытаться минимизировать ее ущерб. Никогда нельзя забывать, что все, что будет потрачено на различные проекты, это ресурсы, которые невосполнимы в квадрате, – ведь не вечна ни сама нефть, ни высокие цены на нее.
Мировой опыт однозначно указывает: проект стабфонда успешен лишь там, где есть дееспособный парламент, являющийся реальной политической силой в стране (Норвегия, Кувейт). В противном случае расходные метания приводят лишь к разворовыванию и разбазариванию средств (Венесуэла, Нигерия). Россия тоже может присоединиться к этим неудачникам, если структурные реформы будут подменяться расходованием нефтяных денег.