Жертвы зимы
Прежде чем что бы то ни было говорить по случаю трагедии на Басманном рынке, давайте – хотя б в мыслях своих – помолчим минуту, пособолезнуем несчастным, погибшим под бетонными глыбами.
А потом вообразим себе жизнь, какую ведут на московских рынках азербайджанские торговцы и их таджикские подсобники: эту постоянную утомительную муравьиную толкотню и копеечную жадность, благодаря которой только и можно зацепиться в чужой и холодной во всех смыслах этого слова Москве; их вросшую в лицо улыбку, какой они встречают нас, источник их благополучия, образец для подражания и, весьма возможно, предмет тайной нелюбви; наконец, их жалкий, нищий быт, вынуждающий их ночевать прямо на рынке, т. е. в помещениях, в последнюю очередь приспособленных для ночлега.
В этой их жизни есть, давным-давно поселилось понятие “крыша рынка”, но означало оно до трагического дня 23 февраля отнюдь не бетонную конструкцию, но людей, жестоких и корыстных. Теперь вот страшный случай вернул словам их подлинное значение.
Через какое-то время, надо надеяться, станет ясно, что именно послужило непосредственной причиной обрушения крыши; найдутся и конкретные виновные – и будут наказаны, например все тот же архитектор Нодар Канчели, поскольку одна из версий следствия – это ошибки при проектировании. (Еще две – нарушение правил эксплуатации и ненадлежащее исполнение служебных обязанностей.) Но у трагедии на Басманном рынке есть и более общий, символический смысл: старая, еще советская инфраструктура не выдерживает современных рыночных отношений, пусть даже самых примитивных. И нынешней зимой, ознаменовавшейся сильнейшими морозами, все эти инфраструктурные проблемы только обострились.
А еще нельзя не обратить внимания на то, как привычно и профессионально стали действовать московские спасатели, городские власти и даже журналисты, воспитанные на террористических несчастьях. И мы, зрители этих несчастий, также профессионализировались: мы прекрасно знаем, что за чем последует, когда к месту трагедии прибудет мэр и даже примерно какие слова скажет, а когда с предварительными заключениями о причинах катастрофы выступит представитель какой специальной службы...
Единственная разница состоит в том, что в четверг был не террористический акт, т. е. списать трагедию на чей-то злой умысел нельзя. А в таких случаях ответственность за происходящее несет все общество сразу, в том числе и мы, профессионализировавшиеся зрители: в некотором смысле это мы все неправильно эксплуатируем, это ненадлежащее исполнение нами своих обязанностей вызывает техногенные аварии.
Много есть забавных историй о том, как доносят друг на друга американцы или голландцы, сообщая властям о тех или иных нарушениях, допущенных соседями. С одной стороны, нам, пережившим сталинскую эпидемию доносительства, это слышать отвратительно; с другой – развитое гражданское общество как раз и отличается вниманием к тому, до чего злокозненно или по халатности не доходят руки у властей.