Конъюнктура: Бремя сверхдержавы
Много дискуссий вызвали попытки России выступить посредником в палестино-израильском урегулировании, прием в Москве делегации “Хамас”, а также стремление активно участвовать в разрешении иранской проблемы. Критика как на Западе, так и внутри страны раздается весьма жесткая. За рубежом нас обвиняют в пособничестве террористам. Отечественные комментаторы часто говорят, что мы ввязываемся не в свое дело.
Хотя в реальности понятно, что отношения исламского мира с Израилем напрямую касаются России, для которой важно, куда будет направлена энергетика исламского мира. Не менее ясны интересы в Иране: военный конфликт в этой стране способен серьезно изменить мировую политическую повестку дня и принципиально перекроить расклад сил в том числе в Центральной Азии – одном из ключевых для России регионов.
Прозрачны и причины резкого недовольства Запада – вопрос не в том, что в Москве принимают исламских радикалов. А в том, что никому не нужен новый реальный фактор в ближневосточном урегулировании. Ведь Россия пытается принять участие во “взрослых играх”, вновь вернуть себе место в клубе держав, на деле решающих наиболее значимые вопросы мировой политики. Что и вызывает желание ударить по рукам.
Отсюда и обвинения в имперских амбициях, рассказы о проснувшемся “красном медведе”, который всем угрожает нефтегазовой дубинкой, а теперь еще – с неясными намерениями – показывает палестинцам Царь-пушку. Россию призывают к предсказуемости, понимаемой на самом деле как отказ от политических амбиций. В этом плане весьма примечательны злорадные публикации ряда американских политологов накануне визита в США министра иностранных дел Игоря Лаврова. Дескать, устроят ему взбучку и допрос с пристрастием.
Посмотрим, как будет себя вести российская исполнительная власть под подобным прессом. Но такие комментарии показывают, что Россию привыкли воспринимать как вторичное государство. Спору нет, в этом мы сами виноваты. Но теперь предпринимаются попытки вернуть себе статусную роль в мировой политике, что тут же вызывает довольно нервную реакцию ряда государств.
Конечно, шаги России зачастую выглядят непросчитанными. Мы видим скорее стремление напомнить о себе, чем продуманную политическую линию. После атаки на Украину Россия, по сути, пошла на попятный. Никто не знает, как вести себя в отношении Грузии. Нет внятного курса на центральноазиатском направлении. Похоже, нет понимания того, что делать после визита делегации “Хамас” в Москву, который и не мог привести к резкой перемене в позиции палестинской стороны. Никто не знает, как дальше вести себя с Ираном. Нет ответа на вопрос, почему, пугая Европу нехваткой энергоресурсов, мы на практике ничего не делаем для того, чтобы получить хоть сколько-нибудь значимую долю на рынке азиатских стран. Ведь вместе с этим появится дополнительный аргумент в спорах с Европой, которая также постоянно угрожает нам газопроводом “Набукко” и прочими “бумажными тиграми”. Ведь пока и все наши азиатские проекты выглядят не менее иллюзорно.
Похоже, пока главным является стремление ввязаться в драку, а там придумать, как же извлечь из нее пользу. Такая тактика, наверное, хороша для излечения от комплекса пораженцев. Но для восстановления статуса сверхдержавы маловато. Может быть, это лишь болезнь политического роста. По крайней мере, хочется в это верить.