От редакции: Вывод из запоя
Накануне Дня Победы главный санитарный врач России Геннадий Онищенко заявил, что общество созрело для настоящей алкогольной политики “по выведению страны из пьяного угара”. Целью такой политики должно стать снижение потребления алкоголя, “прежде всего за счет водки”.
Нужно ли считать действия по запрету вин из Грузии и Молдавии, а также грузинской минеральной воды стартом новой антиалкогольной кампании? Или это внешняя политика? В отношении водки внешнеполитический фактор просматривается только на украинском направлении. Украина, как и Грузия, заявляет о возможности выхода из СНГ. Почему бы не наказать ее на 10% российского рынка водки (именно столько сейчас занимают украинские бренды)?
Поле для деятельности в любом случае огромно. По данным главсанврача, к началу нынешней весны в России было зарегистрировано 2 369 000 лиц, которым поставлен медицинский диагноз “алкоголизм”. За шесть лет количество таких людей увеличилось почти на 15%. Онищенко считает, что отучать народ от водки надо не прямыми административными запретами, а долгосрочной программой по снижению объемов общего потребления алкогольной продукции в России.
Намерение благое. И про административные запреты все правильно. Скажем, в связи с сухим законом военного времени в 1915 г. в России потребление алкоголя сократилось на 99,9% и составило 0,03 л абсолютного алкоголя на человека. Но за тот же период объем производства спиртосодержащего лака в Петрограде возрос на 600%, политуры – на 1575% (в Москве эти цифры составили соответственно 2260% и 1800%).
Большевики первоначально тоже вели суровую борьбу с пьянством. “А пьяных – сколько ни будет увидено, столько и будет расстреляно”, – писал Демьян Бедный в одной из агиток. Но скоро бюджету молодой республики понадобились деньги, и продажа алкоголя вернулась. Если в 1924 г. было выпущено 11,3 млн л спирта, а доход от его продажи составил 2% поступлений в бюджет, то в 1927 г. было произведено 550 млн л, что обеспечило 12% государственных доходов.
После войны каждый из советских лидеров предпринимал попытку победить пьянство (Хрущев – в 1958 г., Брежнев – в 1972-м, Горбачев – в 1985-м), но, как мы знаем, безуспешно. Сухие законы в США или, например, в Финляндии также пьянства не победили.
Впрочем, есть и успешные примеры борьбы с алкоголизмом на государственном уровне. Скажем, жесткая антиалкогольная политика в Швеции, основными инструментами которой были высокие цены и ограниченная доступность, привела к снижению потребления алкоголя – до вступления в ЕС оно было одним из самых низких в Европе. Правда, со вступлением в ЕС многие ограничения пришлось снять, и потребление снова выросло.
В любом случае задача очень сложна. Но по крайней мере в части давления на производителей спиртного кампания в России уже началась. Госдума приняла закон “О госрегулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции”. Из-за нового порядка взимания акцизов (а вернее, из-за отсутствия акцизных марок нового образца) отрасль понесла значительные убытки в этом году. Закон также увеличил минимальный уровень уставного капитала ЛВЗ, что уже приводит к закрытию мелких заводов. В марте в Думу внесены поправки к этому закону, закрепляющие исключительное право управлять производством и оборотом за государством. В начале мая правительство внесло в Госдуму проект поправок в главу 22 второй части Налогового кодекса, касающихся нового порядка расчета акцизов на алкогольную продукцию. С 2007 г. ставка акциза на крепкий алкоголь должна вырасти на 8%.
Производители водки спорят с правительством, считая, что новые налоги уводят водочников в тень. По данным Союза производителей алкогольной продукции, в прошлом году в России было официально произведено 132 млн декалитров водки и ЛВИ, а продано 228 млн. Недостающие 96 млн дал в основном пришлись на левую водку. По оценкам маркетингового агентства “Бизнес Аналитика”, объем алкогольного рынка в России в 2005 г. составил $19,7 млрд (без учета слабоалкогольных коктейлей и пива), в том числе водочного – более $14 млрд. При этом оборот нелегальной водки составляет порядка $4,5–5 млрд. Видимо, для теневиков государство припасло еще какое-то оружие. Например, генпрокурора.