От редакции: Паззл “Россия”
Постоянство границ (краеугольный камень права собственности) – не наш метод. Как бы ни менялась власть, она всегда стремилась перерисовать карту страны. Может быть, это и есть настоящая национальная идея.
Нынешняя кампания по укрупнению регионов, дискуссия о переносе столицы или столичных функций, практика переноса налоговой отчетности предприятий-доноров из одного региона в другой (из которых “другой”, как правило, – Петербург) – эти и другие смелые новации показывают, что географическая мысль жива. Юрий Лужков предлагает слияние Москвы и Московской области. Борис Громов отвечает, что пора “серьезно заняться проблемой новой столицы России”. А деятельная Валентина Матвиенко уже успешно отщипывает кусочки столичности – решение о переезде в Петербург Конституционного суда принято. Матвиенко сумела добиться перерегистрации в городе на Неве и нескольких крупных налогоплательщиков, включая НК “Сибнефть”, что не могло не стать ударом по бюджетам Омской области и Чукотки.
Укрупнение регионов – проект, начатый Кремлем. Пионерами стали Пермская область и Коми-Пермяцкий автономный округ, где референдум прошел в декабре 2003 г. С 1 декабря 2005 г. их нет, а есть Пермский край. В апреле 2005 г. решили объединиться Красноярский край, Таймыр и Эвенкия. В октябре – Камчатская область и Корякский АО. В апреле 2006 г. – Иркутская область и Усть-Ордынский Бурятский АО. Референдум об объединении Читинской области и Агинского Бурятского автономного округа пройдет 11 марта 2007 г.
Территориальный передел – это прообраз экономического передела. Пожалуй, последним примером его широкого применения была колониальная политика развитых держав – но велась она на чужих территориях. Россия продолжает применять территориальный передел внутри страны, что в условиях преимущественно ресурсного характера экономики неудивительно.
Однако и в средние века такой передел имел четкое экономическое обоснование – захват земли вел к получению ресурсов. В современной России этому соответствуют, во-первых, перерегистрация предприятий, во-вторых, перенос столичных функций в надежде на получение сопровождающих их столичных денег. Эти идеи можно считать территориальной проекцией борьбы чиновничьих кланов за ресурсы.
Что касается укрупнения субъектов, то экономические обоснования этого процесса не ясны. По мнению Ростислава Туровского из Института региональных проблем, экономические последствия укрупнения не просчитаны, а рассуждения о “синергии” голословны. Каждая ситуация уникальна. При этом ясно, что успех будет зависеть не от самого факта объединения, а от лоббистских возможностей региональных властей. Например, красноярские власти удачно использовали момент объединения для привлечения внимания Москвы к своим проектам.
Улучшение управляемости вполне возможно – но не в смысле управления развитием, а в смысле подконтрольности региональных элит центру. Бюрократические игры с пространством ведутся без четкого представления о стратегии экономического развития страны в целом. На карте России чиновники пытаются выложить из регионов какую-то новую конфигурацию. Почему, например, американцы не объединили нефтяной Техас с пострадавшей от урагана Луизианой для ликвидации диспропорций? Потому что границы хороши не тем, как они соответствуют моменту, а стабильностью.