Политэкономия: Фемида без повязки

С конца текущего года каждый российский суд будет иметь свой сайт. Здание Верховного суда на Поварской, то самое, где сидела еще высшая судебная инстанция СССР, после многолетнего ремонта торжественно открыто при участии президента. Снаружи гигантская Фемида с аптекарскими весами, но без повязки на глазах элегически смотрит на улицу, а внутри вместо скрипящих половиц сталинского кроя – ультрасовременные материалы.

А счастья нет.

Правосудие у нас называют не иначе как “басманным”. Юридический кретинизм (это не ругательство, а термин) не позволяет признать членов царской семьи жертвами политических репрессий. Репутация у судей согласно соцопросам примерно такая: “нечестные”, “корыстные”, “безразличные”. В отсутствие любви и веры, т. е. вертикали райком – обком – ЦК, куда можно было пожаловаться, граждане готовы идти в Европейский суд. Гордость судебной реформы – суды присяжных постоянно выносят “не те” приговоры.

Все это беспокойное хозяйство стоит денег. За семь тучных лет финансирование судебной системы выросло почти в 12 раз (данные главы государства) и продолжает устойчиво расти. И слава богу – потому что лучше жить с хоть каким-то судом, чем вообще без суда. В понедельник председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев попросил выделить на 2007 г. для обеспечения работы судов общей юрисдикции почти 63 млрд руб. и высшей судебной инстанции – почти 1,5 млрд руб. И это при том, что у Алексея Кудрина дыра в планируемом на будущий год бюджете – 170 млрд руб., а нужно еще выделить деньги как минимум на ускоренную стимуляцию рождаемости.

Деньги действительно нужны. Вопрос только в одном: на что? Если на дальнейшее совершенствование “басманного” правосудия – это одна история. Если же на улучшение качества судейского сословия – тогда другое дело.

Судьи – консервативная и не склонная к переменам корпорация. И это правильно, потому что в столь деликатной работе опыт – едва ли не главное достоинство. Но есть одна плохо разрешимая проблема: колоссальный разрыв во всем – от профессиональных знаний до коррупциогенности – между высшими и низшими инстанциями. Если на Поварской в Верховном суде и в Малом Харитоньевском в Высшем арбитражном сидят неподкупные и опытнейшие судьи, результат многолетней профессиональной селекции, то в низовых инстанциях – иной раз просто персонажи из анекдотов. Поэтому и хочет Вячеслав Лебедев, чтобы судьи, уже будучи отобранными квалификационной коллегией, учились еще год, а глава Высшего арбитражного суда Антон Иванов – чтобы они помимо налоговой декларации представляли отчет о доходах, имуществе, ценных бумагах.

Судейскому сословию нужны ротация и обновление. Кстати, когда Антона Иванова, который не работал в судах ни одного дня, назначали главой Высшего арбитражного суда, профессионалы говорили о “пощечине судебной системе”. Что на момент назначения было правдой. И оказалось неправдой по сути. Фемиде и впрямь иногда надо снимать повязку с глаз, чтобы посмотреть на судей: наиболее разумные предложения – и по преодолению коррупции, и по электронному правосудию – сейчас идут именно из Высшего арбитражного.

Так что ментальные изменения важнее денег. Но без денег не будет ментальных изменений.