От редакции: Недовыборы
Противодействовать экстремизму можно двумя способами. Один из них – искать и привлекать к суду тех, кто нападает на людей с иным разрезом глаз или цветом кожи, искать и привлекать к суду их идейных вдохновителей – авторов погромных статей и редакторов черносотенных изданий.
Но это трудный путь. Значительно легче бороться с теми, кто открыто заявляет о своих взглядах. Похоже на логику пьяного, который ищет потерянные ключи под фонарем – где светло. Когда принятые Госдумой в последние дни весенней сессии поправки в закон “О противодействии экстремистской деятельности” одобрит Совет Федерации и подпишет президент, “публичная клевета в отношении лица, замещающего государственную должность”, станет не просто клеветой, но еще и экстремизмом. При этом рамки самого понятия “экстремизм” в поправках крайне размыты. К нему приравниваются призывы к осуществлению экстремистской деятельности, а значит, ими могут стать и призывы разоблачать нечестных чиновников. Теоретически по новому закону привлечь к ответственности можно даже президента за его антибюрократические филиппики.
Госслужащие смогут привлечь журналиста или простого гражданина не только за клевету (максимальный срок до трех лет лишения свободы), но и за “возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства” (до пяти лет). По совокупности может потянуть лет на семь.
Но это еще не все. В первом чтении приняты поправки в закон “Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации”, по которым лицо или партия, уличенные ранее в экстремистской деятельности, не допускаются до выборов. Заодно депутаты намерены вернуть в избирательное законодательство и Гражданский процессуальный кодекс не действующую ныне норму, которая позволяла снимать с выборов кандидата, допустившего минимальную неточность в сведениях о занимаемой должности, доходах и имуществе.
Напомним: в ноябре 2003 г., используя ее, суд снял с парламентских выборов шедшего по спискам КПРФ экс-генпрокурора Юрия Скуратова за то, что он не указал, что работает преподавателем вуза. Против ее восстановления выступил даже глава ЦИК Александр Вешняков: “Ни в одной демократической стране мира такого рода оснований для отказа не существует. Вы предлагаете вернуться в другие страны – рабовладельческие”. Однако поправки приняли большинством в 341 голос. Если творчески использовать одну из норм или их совокупность, то не составит труда отменить регистрацию 25% кандидатов из партсписка, что достаточно для снятия партии с выборов.
Есть еще надежда на президентское вето и вердикт Конституционного суда. Но это не изменит общей тенденции: возможности для граждан легально выразить отношение к власти за последние два года резко сократились. После Беслана отменены прямые губернаторские выборы. В 2005 г. граждане лишились возможности избирать в Госдуму депутатов-одномандатников. Прямые выборы мэров в одних городах заменены голосованием депутатов местного заксобрания, в других – фактическим назначением региональными властями наемных сити-менеджеров. Тогда же, летом 2005 г., депутаты сделали практически неосуществимым проведение референдума. В нынешнюю сессию “единороссы” уничтожили еще одного опасного соперника – виртуального кандидата “против всех”. Наконец, они приравняли к экстремизму любую критику в свой адрес.
“Единая Россия” сделала все, чтобы исключить реальную конкуренцию на ближайших выборах. Свобода слова и выбора в стране превращается из реально действующего механизма в декорацию. В России ситуация, когда граждане окончательно лишатся возможности легально выразить свое мнение, опасна. Предостережение главы ЦИК о том, что добытая при помощи перманентного изменения правил игры победа “Единой России” может оказаться пирровой, должно быть услышано.