От редакции: Кашевары

У тех, кто пытается уследить за ходом мысли официальных российских идеологов, вырисовывается небанальный круг чтения: Иван Ильин, Александр Солженицын и Че Гевара. Подчеркнутый интерес к Ильину вроде бы должен был привести к изучению трудов видных отечественных консерваторов. В частности, идеолога контрреформ 1880-х гг. Константина Победоносцева или автора триады “православие, самодержавие, народность” графа Сергея Уварова. Не тут-то было. На днях заместитель главы кремлевской администрации Владислав Сурков сообщил, что берет на вооружение идеи знаменитого революционера и государственного деятеля Че Гевары. “Я думаю, что портрет Че Гевары вполне мог бы украшать этот зал”, – сказал он на экономическом форуме, организованном “Единой Россией” и “Деловой Россией”, и процитировал высказывание аргентино-кубинца о зависимости некоторых стран третьего мира от иностранных монополий.

Сурков затем уточнил, что Россия не должна повторять ошибки Кубы и будет стремиться к построению конкурентной и открытой экономики. Но можно ли в случае с Че Геварой говорить об “отдельных ошибках”? Он придерживался вульгарномарксистских экономических взглядов, а главным экспортным товаром считал революцию. Сутью внутренней политики Че (он возглавлял Национальный банк Кубы, а затем министерство промышленности) было изъятие промышленных и сельхозпредприятий у собственников и национализация зарубежных компаний. А ликвидация зависимости от монополий США вылилась в резкое сокращение торговли между двумя странами. Впрочем, Гавана могла быть уверена, что Москва купит ненужный ей кубинский сахар по высоким ценам и принудит покупать его другие социалистические страны.

Смыслом политической деятельности Че Гевары была помощь революционному движению в странах третьего мира. В 1962 г. он разработал проект “либерасьон”, целью которого была организация революций в странах Латинской Америки. В том же году он с той же целью создал специальный “революционный” отдел в составе кубинского МВД.

Среди кубинцев, участвовавших в партизанских акциях, были ближайшие помощники Че Гевары. После разгрома повстанцев в Перу, Аргентине и Венесуэле он в 1965 г. лично участвовал в попытке революции в Конго. Наконец, в 1966–1967 гг. “команданте Че” организовал повстанческое движение в Боливии, где и погиб в ходе антипартизанской операции.

Как все это сочетается с охранительно-консервативной идеологией Ильина и Солженицына? Консервативные и крайние левые столпы новой российской идеологии сходятся только в одном – неприятии демократии классического образца. “Европейская демократия делает все возможное, чтобы осуществить во всех демократических странах хозяйственный и культурный тоталитаризм”, – писал в 1948 г. Иван Ильин. Че Гевара называл страны Запада и США “фальшивыми демократиями”. Между тем воззрения Ильина, Солженицына и Че Гевары на право собственности, правосудие, порядок формирования власти, наконец, отношение к религии радикально различаются. Портретная галерея, формирующаяся на стенах кремлевских кабинетов, свидетельствует о том, что в головах у идеологов полнейшая каша. Бедным конформистам, стремящимся во всем следовать за линией партии, придется несладко. Что читать? Что носить? Черные косоворотки со значками с изображением Че Гевары?