От редакции: Стабфонд влияния
Влияние России на мировую экономику не ограничивается экспортом нефти и газа, а энергобезопасность – не единственная тема, объединяющая Россию и других членов G8. Финансовые и макроэкономические проблемы традиционно стояли в повестке дня саммитов “восьмерки”, но ранее Россию до финансовых тем практически не допускали. Но в условиях мирового дисбаланса, когда большинство стран – членов “восьмерки” живут с дефицитными бюджетами и отрицательными платежными балансами, Россия становится не только экспортером энергоресурсов, но и донором мировой экономики. Сверхдоходы от экспорта превращаются в серьезный инструмент воздействия.
У США в 2005 г. разница между экспортом и импортом превысила $700 млрд. Это объясняется и огромным импортом, и растущей ценой нефти. Многие экономисты (но не все) сходятся на том, что рано или поздно американский дисбаланс приведет к кризису мировой экономики – вопрос только в том, насколько мягкой будет посадка. Часть экономистов видят выход в переоценке курсов валют развивающихся стран.
Вторая часть проблемы – дефицитные бюджеты. В США в 2006 г. прогнозируется превышение госрасходов над доходами в $296 млрд (2,3% ВВП), и в совокупности с гигантским внешнеторговым дисбалансом это создает проблему “двойного дефицита”. Другие члены “восьмерки” также живут с дефицитом.
Сложившаяся структура мировой экономики требует постоянной поддержки – для оплаты импорта странам-покупателям необходим приток капитала, а для финансирования бюджетного дефицита приходится занимать средства. Россия как энергоэкспортер участвует в создании этих проблем, а как распорядитель нефтяных сверхдоходов может их и решать. И вопрос не в том, надо ли это делать – коллапс американской экономики ударит и по России, – а в том, как это сделать наиболее выгодным для национальной экономики способом. Различные международные организации дают России разные рекомендации – Всемирный банк рекомендует не тратить нефтяные доллары, а вкладывать их в активы за рубежом: очевидно, что это прежде всего помогает финансировать бюджетные дефициты, но не решает проблему. Другие эксперты, в том числе и глава ФРС США Бен Бернанке, считают, что проблемы порождаются излишней страстью к сбережениям в развивающихся странах, в том числе среди энергоэкспортеров. Вывод – деньги надо не сохранять, вкладывая в иностранные ценные бумаги, а тратить, инвестируя в собственную экономику и инфраструктуру. Видимо, этот путь в большей степени рассчитан на решение проблемы дисбаланса.
Учитывая, что уже на следующей неделе может начаться процесс инвестирования средств российского стабфонда в ценные бумаги иностранных государств, обсуждение роли России в решении финансовых проблем мировой экономики может дать значительно большую отдачу от председательства в G8, чем рамочные заявления по энергобезопасности. Правда, для превращения стабфонда в реальный инструмент влияния необходимо его нарастить – российские 1,5–2 трлн руб. ($55–75 млрд) пока не идут ни в какое сравнение с общим объемом всех нефтяных фондов, оцениваемых экспертами в $1 трлн.