От редакции: Ума не надо
В конце прошлой недели Росстат был уполномочен заявить миру важную новость – Россия не просто добывает нефть, а добывает ее больше всех. То, что в России самые большие запасы газа, знают все, а вот по запасам и добыче нефти ранее лидировала Саудовская Аравия. Теперь, пускай и не надолго, мировым нефтелидером стала Россия, и это не последний кирпичик в выстраивании имиджа энергетической сверхдержавы. На прошлой же неделе крупный кирпич подарил России Morgan Stanley Capital International, который пересчитал вес “Газпрома” в своем индексе MSCI Emerging Markets: теперь российский газовый гигант стал самой “тяжелой” среди всех учитываемых в индексе компаний развивающихся стран.
Таким образом Россия в очередной раз подтвердила обоснованность своих притязаний на роль мирового энергетического гаранта. Впрочем, и у стран-потребителей, и у российских экспертов есть сомнения в способности российского ТЭКа соответствовать поставленным задачам. Наиболее обоснованно и громко эти опасения высказал глава Международного энергетического агентства (IEA) Клод Мандиль еще в преддверии саммита G8 – в российском газовом балансе, считает он, дефицит наступит уже в ближайшие годы. На прошлой неделе министр экономразвития РФ Герман Греф и подтвердил, и опроверг эти обвинения: дефицит действительно возможен, но он будет крайне незначителен. Если мировое лидерство в добыче нефти и все крепнущее газовое превосходство – фундамент российских энергоимперских амбиций, то слова Грефа – цемент для этого фундамента: после обнародования подсчетов МЭРТ в мощь России должны поверить даже самые заядлые скептики.
Вместе с энергетической мощью должно бы прийти и усиление российских позиций на мировой арене, но там нас ждали крупные провалы. Начавшаяся было между Россией и США игра в экономические санкции закончилась плачевно: в ответ на запрет Россельхознадзором импорта мясопродукции из штата Мичиган и письмо Грефа о возможной отмене льгот на импорт всего американского мяса США впервые открыто пригрозили России проблемами при вступлении в ВТО.
Авария на нефтепроводе “Дружба” и заявления главы “Транснефти” о возможном прекращении эксплуатации нефтепровода были восприняты литовскими властями как шантаж – ведь на Mazeikiu nafta уже перестала поступать дешевая трубопроводная нефть. Вскоре после этого в Литве заговорили о ремонте железной дороги, которая обеспечивает транзит из России в Калининградскую область, в результате туда будет ограничен доступ и людей, и военных грузов. Этот ход вполне можно считать симметричным политическим ответом.
Не ко времени пришлось и заявление шведского премьер-министра, который выступил против прокладки Северо-Европейского газопровода (СЕГ) по дну Балтийского моря. Его аргументы не новы (на дне могут находиться мины и химические вещества времен Второй мировой), но знаменательно, что жесткое заявление прозвучало именно сейчас: в пятницу был парафирован договор о строительстве СЕГ между ВАSF, Е.On и “Газпромом”, а президент Путин лично встречался с руководством BASF.
Это очередной раунд реактивной политики. Мясная война с США вспыхнула после действий американцев, которые наложили санкции на российские компании “Рособоронэкспорт” и “Сухой” и заявили о возможном исключении России из Генеральной системы преференций. Интрига же вокруг “Дружбы” объясняется тем, что Кремль недоволен желанием литовских властей продать бывшую юкосовскую Mazeikiu nafta польской компании PKN Orlen.
России не хватает воображения. Активная внешняя политика должна служить экономическим целям государства, но и учитывать интересы партнеров. Для ее успеха нужны иные, новые аргументы, а не порядком всем надоевшая энергетическая мощь. Для этого у государства должны появиться внятные и одобряемые населением цели, а у власти – понимание того, что сила не в мускулах, а в конкретных результатах.