Политэкономия: Явка с повинной
Можете представить себе бойца СМЕРШа, работника Главного управления лагерей или сотрудника любого другого подразделения НКВД, признающегося в ошибках и преступлениях молодости? Лично я – с трудом. Скорее такой сотрудник на старости лет будет публично гордиться своей грязной работой, говорить об исполнении приказов, патриотическом долге и интересах государства. Чувство вины за пускай вынужденные или неосознанные в свое время, но очевидные ошибки – не самая сильная сторона тех, кто нес службу в сталинское время.
Явка с повинной, признание вины, стыд за то, что сделал в юности, будучи оболваненным тоталитарной пропагандой, – наказуемы. В чем только не обвиняют Гюнтера Грасса, признавшегося в книге “Счищая шелуху с луковицы” и в интервью газете Frankfurter Allgemeine в том, что в юном возрасте, перед самым окончанием войны, он служил в войсках СС! Одни подозревают его в рекламе новой книги, тиражи которой и в самом деле предсказуемым образом растут. Другие не желают больше видеть в нем морального авторитета. Третьи, как Лех Валенса и активисты правящей коалиции Польши, требуют, чтобы Грасс или сам отказался от титула почетного гражданина Гданьска, или местные власти лишили бы его этого звания.
Грасс уже очень стар, и ему не нужны дополнительная реклама и шум вокруг имени. Он никогда не скрывал, что состоял в “гитлерюгенде”, совсем немного и неумело воевал, попал в американский плен. Умолчал лишь о том, что служил в войсках СС. Почему? Ответ на этот вопрос мучает самого писателя, лауреата Нобелевской премии. И, чтобы разобраться в себе, он использовал привычное средство – 62 года спустя после описываемых событий написал книгу.
53% жителей вольного города Гданьска, он же Данциг, города, без которого не было бы писателя Грасса, считают, что автор “Жестяного барабана” не должен быть лишен звания почетного гражданина; 35% полагают, что должен. В Польше “дело Грасса” обсуждают не менее яростно, чем в Германии. Политики спекулируют на этой теме. Интеллектуалы в большинстве своем признают за Гюнтером Грассом право на признание вины. Писатель Стефан Хвин говорит, что Грасс за 60 лет своими добрыми делами искупил вину. Поступок нобелевского лауреата вызывает у Адама Михника “восхищение и уважение”. Он напоминает о том, что подросток Йозеф Ратцингер, однолетка Грасса, испытывал в фашистской Германии патриотический восторг. Но подросток Ратцингер вырос и стал папой Бенедиктом XVI.
17-летний Гюнтер Грасс был ослеплен пропагандой, призван в армию, никого не убил. Он был мальчишкой, совершившим первую в своей жизни взрослую ошибку. Теперь многие радуются тому, что он ее признал. Радуются ниспровержению мирового морального авторитета, словно оправдывая тем самым свои скрытые и публичные пороки и комплексы. Он нас учил жизни, а оказался великим грешником! А вот попробуйте так, как он, покопаться в своей жизни, в истории своей страны и научитесь не выдавать свои и ее грехи и преступления за исторические достижения и патриотизм.
В своей нобелевской лекции Грасс уже все объяснил: “Подозрительным, наказуемым делает писателя самая сущность его профессии – то, что он не может оставить в покое прошлое, вскрывает слишком быстро зарубцевавшиеся раны, раскапывает в запертых погребах трупы”.