Русский террор
21 августа три молодых человека занесли на Черкизовский рынок в Москве клетчатую сумку с бомбой и бросились бежать. От взрыва погибло 10 человек – в основном нерусские. Первой версией была криминальная – рынок же. Второй – терроризм (подразумевалось, что чеченский). На следующий день выяснилось, что терроризм, но русский. Взрывники оказались студентами, которые “собирались попугать азиатов, но не рассчитали мощность заряда”. Боюсь, как бы этот взрыв не вошел в учебники истории. Тут есть две составляющие.
Первая – идеология: Москва для москвичей, Россия для русских и т. д. Песня старая, но близкая большому числу граждан. По данным ФОМ, 58% за то, чтобы ограничить въезд в свой город “представителей некоторых национальностей”, а 42% одобрили бы их выселение. По данным “Левада-центра”, идею “Россия для русских” не прочь реализовать 53% (правда, из них 37% – “в разумных пределах”). Что тут скажешь? Хорошо, что люди не всегда понимают, что они на самом деле думают (как тот антисемит, который для всякого знакомого еврея делал исключение).
Но есть вторая составляющая – метод. Когда бритоголовая кодла набрасывается на таджика, трудно понять, сколько здесь национализма, а сколько уголовщины (они и русского могут грохнуть). Когда Александр Копцев, смекнув, что, если в кране нет воды, значит, выпили сами знаете кто, берет нож и идет в синагогу, это еще хуже – но, говорят, он немного того. Когда студенты делают бомбу и, трясясь от страха, идут “пугать азиатов” – это серьезно. Потому что они совсем того – они идейные.
Для комплекта не хватает третьей составляющей – общественного одобрения. Волна террора, захлестнувшая Россию в конце XIX – начале XX в., началась с того, что Вера Засулич, стрелявшая в градоначальника Трепова (такая тогда была идея), была, ко всеобщему восторгу, оправдана судом присяжных. Все были согласны с адвокатом: “То, что вчера считалось государственным преступлением <...> завтра становится высокочтимым подвигом гражданской доблести”. Тургенев посвятил Засулич стихотворение: “Дура!” – проскрежетал кто-то сзади. “Святая!” – принеслось откуда-то в ответ”. Только в 1905–1907 гг. эти святые убили и ранили около 9000 человек.
Несмотря на приведенные выше данные соцопросов, признания черкизовские нацисты пока не получили. Но идея в башке и бомба в сумке у них уже есть.